M/G


Внимание! Поскольку среди нас присутствуют люди, отрицательно относящиеся к щекотке несовершеннолетних, то, во избежание разного рода недоразумений и непоняток, прошу дальше НЕ ЧИТАТЬ!!! Всех остальных - милости просим...

...Наступала тёмная ночь. Трассу освещали одинокие огни фонарей. Не было видно не единой легковушки, лишь изредка проезжающие трейлеры нарушали тишину своим грозным рёвом.
SKANIA - один из них - неслась по пустующему шоссе в направлении какого-то города. В кабине были двое взрослых, крупного телосложения, мужчин.
Один из них находился на заднем сиденье, а точнее, диване. Там же, на диване вниз животом лежала девочка лет 15-и. На ней были лишь шортики чуть выше колен и... футболка. Всё остальное - носочки и босоножки, оголившие её хрупкие и нежные ножки, валялись на полу. Бедняжка лежала вниз животом, полностью лишённая движения. Её запястья были связаны между собой тугой, прочной верёвкой и немыслимым образом были привязаны к дивану.
- Как зовут тебя, красавица? - нарушил тишину помощник водителя, оборачивая очередной раз верёвку вокруг щиколоток девочки.
- Л-л-л-Люда...! - дрожащим, и полным страха голосом, произнесла она.
- Знаешь, Людочка! Ночь для нас - водителей кажется всегда очень длинной и... бесконечной. Часто мы впадаем в состояние, как бы это сказать, сна за рулём. Но, так как мы везём очень и очень ценный груз, то мы решили с моим другом, что ты нам поможешь... скоротать время, - закончил разговор помощник, связав большие пальцы хрупких ступней Людочки. - А громкая музыка не даст нам уснуть! Всю кабину заглушила АРИЯ...
SKANIA неслась на полном ходу. Неслась, казалось, по бесконечной дороге, уводящей куда-то в невидимую даль. На пути за это время не проехало ни одной встречной, и... как ни странно, не было ни одного мента. По левую сторону от трейлера всходил на небесный трон полный месяц, в то время как по правую сторону дневное светило покидало своё пристанище. Тем временем...
- ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХ что... что ХАХАХАХАХАХАХА ХИХИХИХИХИХИХ дела ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ах ИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИ ХИХИХИХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИетеЕХЕХЕХЕХЕХЕХЕХЕХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХ!!!! ЯЯЯЯЯЯЯХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАБОЮХЮХЮХЮХЮХАХАААХСб ХАХАХАХАХАХАХАХ... ЩЕЕХЕХЕХЕ ХАХАХАХААХ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕееееееТ! - пыталась увернуться Люда от водителя. Тот, в свою очередь, сидел рядом и преспокойно её щекотал. Щекотал он, если можно сказать, профессионально. Его толстые, слегка огрубевшие от работы, пальцы доставляли девочке невыносимые мучения. К тому же, будучи полностью повязанной и лишённой всякой возможности двигаться, Людочка выдавала себя лишь от одного малейшего прикосновения. Ведь её ухоженные, ровные, гладкие, мягкие ступни были самыми щекотливыми. Но сейчас, когда все десять безжалостных шустрых пальцев покрывали её беленькие серединки связанных и неподвижных ступней, Людочка просто бесновалась от дикого неудержимого хохота. От сумасшедшего визга, что издавала девочка, звенели стёкла, а палач знал своё дело. В течение, казалось бесконечных 30 минут, он щекотал беззащитные гладкие неподвижные серединки ступней. Людочка кричала, хохотала, визжала; музыка, так же, заглушала рёв мотора, а помощник, не останавливаясь ни на миг, продолжал молча и хладнокровно щекотать.
Трудно было передать те чувства, что испытывал палач всё это время и продолжал испытывать ещё долго и долго. Страсть кипела у него внутри; интерес к тому, что же будет дальше, возможно даже, возбуждение...
Но цель у него сейчас была лишь одна - эти миниатюрные, 35-го размера, связанные, неподвижные, безумно красивые, мягкие, ровные ножки, а точнее сказать, беленькие серединки ступней. Ну, а если быть ещё более точным, то цель у него была в том, как бы ещё и ещё, ещё и ещё, ещё и ещё сильнее защекотать девочку. Причём защекотать ни на пяточках, ни на рёбрах, не в боках, а именно, как он понимал, на самом щекотливом месте её тела - на серединках ступней.
Тем временем, палач продолжал беспощадно щекотать несчастную девочку. Машина неслась в тёмную бездну на полном ходу. Все эти мгновения не проходили даром - палач неустанно перебирал всеми пальцами по обеим серединкам ступней. Он разговаривал со своим товарищем, следил за дорогой и, не обращая ни какого внимания на дикие вопли девочки, продолжал её щекотать. Людочка кричала и кричала, хохотала и хохотала. Палач смотрел на неподвижные ступни, как будто что-то выискивал в них, и щекотал.
Прошло с тех пор довольно много времени, и палач двинулся дальше. Вконец замучив девочку щекоткой ступней, он не дал ей и минуты отдыха, он произвёл эффект, который зашкалил все эмоции Людочки.
Палач стал слегка сжимать бёдра несчастной. Всю область, начиная чуть выше колен, и до мягкого места, он слегка сдавливал пальцами. Палач приносил девочке адские страдания. Людочка, словно взбесившаяся фурия, кричала, рыдала, визжала и бешено извивалась на диване. Но, разве могли ничтожные движения девочки помешать маньяку. Крутись не крутись, это было бесполезно. И, по - прежнему, всю кабину наполнял неконтролируемый хохот и визг.
Палач, сидя на связанных ножках девочки, не давал ей ни малейшей возможности шевелить нижними конечностями. Прошло ещё 2 часа.
Без устали, перебирая всеми пальцами, он атаковал бока. Людочка выгнулась с тройной силой, и завизжала. А пальцы водителя пустились в пляс по нежным, мягким бочкам. Щекотка была словно, бесконечная. Столь долгая, она могла уже надоесть, но - НЕТ! Палач не останавливался, хотя и понимал, что это ребёнок. Слабая, беззащитная, щекотливая девочка. Да-Да!!! Именно, Щекотливая!!! Девочка смеялась так, визжала так, словно щекотка была для неё самым страшным на свете наказанием. Она щекотки боялась очень и очень!!!
А палач уже щекотал рёбрышки. Он старался нащупать каждую рёберную косточку. Он щекотал беспощадно и безостановочно. Людочка тои дело выгибалась, мотала бешено головой, но все силы в конечном итоге она бросала в хохот, визг, крик. И это всё только больше заводило палача, который, в свою очередь, старался вложить все силы, мысли, душу в то, чтобы добиться ещё большего эффекта от щекотки.
В течение бесконечного часа под властью щекотки были рёбра и бока, рёбра и бока. Девочка надрывно верещала. Не известно, сколько бы ещё палач мучил несчастную, если бы трейлер не нажал на тормоза.

…Всё это время, пока трейлер стоял на обочине, Людочке казалось, что её всё ещё щекочут, и они куда-то стремительно едут. Однако SKANIA стояла, терпеливо дожидаясь своих хозяев, которые, кстати, уже успев поменяться ролями, открыли двери и влезли в кабину. Завёлся двигатель.
Машина двинулась в путь. Рассекая встречные волны ветра, SKANIA неслась, как разъярённый бык по пустующему, освещённому фонарями, шоссе. В кабине гремела АРИЯ. Водитель, что сидел за рулём несколько часов назад, теперь разместился на диване, где неподвижно лежала Людочка. Сев к девочке спиной, мужчина подвинул вплотную к лицу её связанные ступни и... стал тщательно намазывать на них соус, что взял из закусочной. Уже от обмазывающих движений девочка стала хохотать, но когда маньяк, отложив ножик и соус, стал слизывать его с её обеих ступней, девочка взревела. С бешеной силой, пытаясь сжать пальчики на ножках, девочка выгибалась, словно гусеница, которую кусают муравьи. А маньяк, выпрямив пальцы девочки, и зажав их в одном положении, таким образом, не давая ей ни грамма свободы, проводил языком по всей длине обеих сладких, пикантных ступней. Он водил языком вокруг пяточек, и вдоль беленьких серединок, и на подушечках. Он не забывал и про маленькие, трепыхающиеся пальчики, после чего, снова возвращался на пяточки и начинал всё сначала. Так было бесчисленное количество раз. Маньяк, словно обезумевший от лакомства пёс, бешено, безостановочно, хаотично водил языком взад - вперёд, слева - направо, вверх - вниз. Девочка хрипела, выгибалась, как уж на сковородке, визжала, хохотала, и снова хрипела. А маньяк, так же увлечённо стал теперь уже не просто водить языком по всей подошве. Его очередным манёвром стало покусывание пяточек - мягких, розоватых, нежных пяточек. До этого стоявший крепко, диван, стал уже трястись. Людочка бесновалась. Связанная по рукам и щекотливым ножкам, она извивалась и хрипела, извивалась и хрипела. Девочка стала осознавать, что больше уже не в силах кричать и хохотать, что ей, что бы выжить, нужен перерыв, но... этого не желали её палачи. Хотя первому было всё равно, ведь он вёл трейлер. А второй???
Второй, слизав весь соус с Людочкиных ступней, подвесил ножки девочки верёвкой за большие пальцы к верхней ручке двери машины и, не обращая ни малейшего внимания на бесновавшуюся, хрипящую девочку, воспользовался малярными кистями и стал водить щетиной по серединкам и подушечкам ступней. Последние минуты текли. Минуты, наполненные возможно самым искренним визгом, хохотом, криком текли... безвозвратно. SKANIA неслась в бесконечную даль, гремела музыка, скорость увеличивалась…
Кисти ходили взад-вперёд, безостановочно. Девочка пыталась кричать, просить о пощаде, но всё было безрезультатно. Она по-прежнему разрывалась от дикого визга и хохота. Крик и плач бедной Людочки с каждой минутой был всё страшней и трагичней, страшней и смертоносней. А маньяк, словно зомбированный, не переставая, щекотал... Щекотал до последнего.
Мотор ревел, SKANIA врезалась в бесконечную, чуть светлеющую даль. Перед глазами Людочки занимался последний в её жизни рассвет...