M/B


В квартире моего дяди когда-то был турник для занятий лёгкой атлетикой. Были там и кольца, и шведская стенка, и канат и многое другое, что развивало мышцы. Я этот турник облюбовал, и каждый день выполнял на нём много разных упражнений. Но однажды я стал жертвой очередной дядиной щекотки благодаря этому турнику. Вот как это случилось.
После нескольких упражнений я решил потягать маленькие гантели, лёжа на животе. Лёг на жёсткую поверхность турника, обтянутую кожей, и начал поднимать гантели. Я так увлёкся этим, что даже не заметил, как сзади подошёл мой дядя. В тот момент я лежал, сдвинув ноги вместе, и дяде нужно лишь было их… связать, что он и сделал более чем быстро. Он лишь накинул на них петлю, о чём я догадался позднее. Быстро вскарабкавшись на шведскую стенку, он стал тянуть на себя верёвку с петлёй. Сам турник был не большой высоты, поэтому я во время поднятия верёвки ничего не почувствовал, разве что мелкие неудобства. Так, постепенно, он тянул на себя верёвку и… о нет! - петля на ногах затянулась. Я в панике стал пытаться дотянуться до петли, но мне никак не удавалось этого сделать. Более того, я даже не мог повернуться на спину, чтобы хотя бы видеть происходящее.
…Я всё ещё продолжал яростно отбиваться от натиска дяди, извиваться, но когда я почувствовал, что с меня слетели носки и мои оголённые пальчики коснулись брюк дяди, сидевшего на шведской стене, я понял, что пропал. Теперь мне ничего не оставалось, как только ждать и беспомощно верещать от дядиной щекотки.
Мои глаза округлились от ужаса, когда дядя, держа большие пальцы моих ног, стал связывать их верёвкой. Зажав мои ступни коленями, он взял в руку канат, висевший недалеко от него. Ворсинками, свисающими на нижней части каната, он стал водить вдоль моих обеих ступней. Хохот, который меньше чем через секунду наполнил всю комнату, был по-настоящему искренним. Мягкие ворсинки щекотали, точно изнутри, щекотали по выставленным наружу нервным окончаниям. Я бесновался, отчаянно сопротивляясь, но ступни мои по-прежнему были крепко прижаты коленками дяди, и мой искренний хохот по-прежнему не давал мне покоя. Я чувствовал каждое прикосновение мягких и нежных ворсинок к моим ультра щекотливым подошвам, и от этих щекотливых ощущений мой хохот лишь усиливался.
Прошло минут 20 этой жуткой щекотки, и комнату снова наполнил теперь уже визг, лишь изредка сменяющийся хохотом. Дядя, щекоча серединки моих ступней ворсинками каната, подключил пальцы и стал щекотать ими под пяткой. Визг и хохот, воедино собравшись, наполняли всю комнату. Я не мог сказать ни единого слова, а лишь продолжал отчаянно биться и издавать немыслимые звуки. Мне было демонически щекотно. Я уже хохотал до боли в животе, когда ворсинки каната стали щекотать между подушечками и пальцами. Дядины пальцы, ловко справлявшиеся с серединками ступней, лишь усиливали мои мучения. Это было пределом моей истерики, когда вместе с адским хохотом и визгом стало слышно и хрюканье. Я почувствовал, что мои ступни стали влажными, и завёлся ещё большей истерикой. Хохот, бесконтрольный, хохот, визг, вой и стоны руководили мною. Дядя продолжал щекотать мои серединки уже просто пальцами рук, без применения каната. Он продолжал щекотать по всей ступне, от самого края пяточек, через серединки, на подушечках и заходил на большие пальцы.
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТХАХАХАХАХАХАХАХХАХА ХАХАХАХАХАААААААААААААААА…- всё, что я способен был крикнуть сквозь бесконечный хохот и визг. Но скоро и бесконечный вой не оставил места хохоту и визгу. Я выл не от обиды, я не плакал, я выл оттого, что мне было дико, демонически щекотно. Мне было дико щекотно от щекотки под коленками, где дотянувшиеся дядины пальцы тоже дали о себе знать. Я хотел изогнуться дугой, извернуться, но продолжал визжать и выть. От столь дикой щекотки я даже смог вывернуть пальцы на ногах, чего никогда раньше у меня не получалось. Настолько сильной была эта щекотка.
А дядя всё щекотал и щекотал. Я не в состоянии был остановиться. Я бесновался пуще прежнего. Дядя немного усмирил свой пыл, я всё так же продолжал визжать и хохотать. Я был словно заведённый. Дядя уже остановил щекотку, и спустя минуту после этого я успокоился.