M/B


Приехал я как - то раз к своему дяде недельку погостить. Мне как раз исполнилось двенадцать лет. Не знал я, что он станет мучить меня щекоткой. Однако же, про щекотку он напомнил мне в первую же ночь. За чашкой чая мы разговорились о жизни светской, да только от такой беседы (а может и от чего другого!!!) меня в сон потянуло. Очнулся я ото сна только к вечеру, где-то в 10:00
Проснулся, попытался встать… но - нет! Оказалось, связан по рукам и ногам и привязан к кровати, подрыгал ногами и понял, что пальцы ног тоже были связаны. На мне были одета футболка и шорты. Осмотрелся вокруг и остолбенел. На стенах развешаны мотки верёвок, скотч, ремни. Чуть дальше по стене были развешаны коллекции перьев, кистей; щетки одежные и зубные тоже находились в коллекции. При виде всего этого я стал пытаться выбраться, но только ремни с верёвками не поддавались, и стал я думать, как действовать дальше. Но думать мне долго не пришлось: дверь открылась, и в комнату зашёл дядя:
- Пленник уже проснулся? Тогда не будем терять времени, а приступим к делу!
- К-к-к какому такому делу?? - спросил я, ещё не осознавая того кошмара, который меня ожидал.
- У нас впереди…НОЧЬ ЩЕКОТКИ! - сказал дядя таинственным голосом и сел на скамейку перед моими голыми пятками. - Начнём с разминки! – закончил он и стал водить пальцами вдоль ступней от пятки через серединку и на подушечки и затем обратно - с подушечек, через серединки и на пяточки. Раз за разом водя пальцами туда – обратно, он вызывал у меня смех, нескончаемый, бесконечный смех. После 5-минутного монотонного, однообразного блуждания пальцами он решил сменить тактику и стал перебирать всеми пятью пальцами по 2 ступням одновременно. От такого маневра меня, словно током поразило, и я зашёлся в приступе истерического смеха. Дядины пальцы в течение следующих 5 минут скребли мои щекотливые ступни, проходя и пяточки, и серединки, и подушечки, возвращаясь затем обратно. Дядя щекотал, щекотал, щекотал, щекотал и щекотал мои несчастные беззащитные, неподвижные ступни и не обращал на мои мольбы никакого внимания. Он словно работал за компьютером - настолько методично и чётко его пальцы прочёсывали мою гладкую беззащитную, щекотливую кожу. Прошло ещё 5 минут, и дядя снова переходит на монотонное блуждание пальцев вдоль ступней, чем и гасит мой адский смех, превращая его в хихиканье. Так проходит ещё немного времени, и моё хихиканье прерывается ярким, пронзительным хохотом - ведь дядя снова меняет тактику и возвращается к «беготне» по ступням. Таким образом, постоянно меняя тактику щекотания моих УЛЬТРА ЩЕКОТЛИВЫХ подошв, он останавливается лишь минут через 30. Останавливается и покидает комнату.
Спустя 10 минут он появляется снова. Развязав мои ноги, он привязывает их по углам кровати.
- Всё! Разминка закончена! Теперь нам предстоит внимательней изучить каждую из них - твоих очаровательных, щекотливых, беззащитных ступней.
Щекотка продолжилась. Сначала в ход пошла правая нога. Дядя стал щекотать обеими руками подушечки. Я чувствовал каждое прикосновение пальцев к подушечкам и издавал звонкий, яркий, нескончаемый хохот. Затем, мой хохот немного поубавился, так как дядя перешёл на пятку, щекоча её также двумя руками.
- Как на маленькой пятке могли уместиться его руки? Да и ещё так щекотать, что аж дух захватывает! - думал я сквозь смех, превращающийся уже в нескончаемый визг, когда дядя перешёл на серединку ступни.
Перейдя на центр подошвы, он стал вращать пальцами быстрее и энергичнее, что пробуждало во мне жуткий, адский хохот и визг. Здесь он остановился надолго (минут на 15!). Минуты текли, комната была наполнена пронзительным, адским хохотом и визгом! Я пытаюсь развязаться, вырвать ноги из петель, но, увы, ничего, кроме бесконечного, адского хохота и визга я воспроизвести не могу. А между тем, щекотка продолжалась, дядя и не думал останавливаться, а, наоборот, неумолимо продолжал щекотать серединку ступни, как бы вдавливая пальцы в глубь, от чего я разражаюсь бесконечным визгом. Но вот минуты прошли, и пришло время менять тактику. Так, правая рука атаковала пятку, между тем, как левая рука продолжала щекотать серединку моей ступни; теперь, правая рука стала щекотать подушечки, а левая всё также продолжала щекотать мою несчастную, щекотливую серединку. Такие комбинации сводили меня с ума, заставляя издавать бесконтрольный визг и хохотать, хохотать, хохотать бесконечным хохотом. Меж тем, правая рука, не останавливаясь, прыгнула под пятку, а левая, зная своё дело, жестоко продолжала щекотать серединку ступни.
- ЩЕКОТКА, ЩЕКОТКА, ЩЕКОТКА!!!! - звенело у меня в голове, и от этих мыслей мой хохот становился пронзительным, ярким, искренним и сопровождался визгом от ощущений дикой щекотки на серединке ступни. Но вот, левая рука покидает свой участок и перемещается на пяточку, в то время, как правая рука снова совершает свой обход, начав с подушечек. Визг, беспрестанный визг руководит мною, а дядя лишь усиливает щекотку, продолжая щекотать правой рукой серединку ступни, а левой всё так же щекочет на пяточке. Внезапно, правая рука прыгает на щиколотку, чем вызывает новую порцию хохота. Но вот и обе руки щекочут контур ступни, раз за разом проходя весь след. Щекотка правой ноги закончилась монотонным движением пальцев вдоль всей ступни, но возобновилась она на другой, не менее щекотливой ступне.
Без всякого разгона, дядя стал перебирать пальцами на самом щекотливом месте - на серединке ступни. Комната вновь наполнилась взрывом хохота, адского, неконтролируемого визга. А дядя всё так же методично продолжает щекотать серединку. Но после долгой задержки на столь щекотливом месте, он передвигается обеими руками на подушечки у пальцев и постепенно переходит одной рукой на пятку, затем на щиколотку, на серединку, на подушечки, на серединку, на пятку, на контур ступни, под пяткой, снова на подушечки, и продолжает хаотично щекотать все щекотливые места на ступне. В конце этой щекотки он возвращается обеими руками на серединку и щекочет её, доведя меня до истерики. Так прошёл 1 час щекотки. Наступил черёд следующего плана, но… какого???
- Скучновато мне тебя щекотать! Надо музыку включить! Может и веселей будет! Да и пальцам моим надо отдохнуть. Воспользуюсь я, пожалуй, вспомогательными средствами, да и поколдую над твоими ну очень! щекотливыми серединками! Ведь у нас ещё целая ночь впереди, это лишь только начало! - сказал дядя и, включив кассету, взял в руки перья и приблизился к серединкам моих несчастных, щекотливых, беззащитных ступней.
Но вот послышались первые аккорды музыки, медленной, тягучей музыки. И под этот медленный ритм дядя принялся водить перьями по моим серединкам. То, что было до этого - цветочки! Сейчас же, Хохот, адский, жуткий, нескончаемый, истерический хохот и сумасшедший визг руководят мною! Я пытаюсь справиться с собою, но всё безрезультатно. Казалось, под нескончаемую музыку дядя методично наводит перьями круги на серединках связанных вместе ступней. Моему безудержному хохоту и визгу приходит конец лишь через 5 минут. Вот и закончилась первая песня, а за ней началась и следующая - быстрая, подвижная, лёгкая. Дядя берёт в руки щетки для одежды и начинает методично водить ими по моим ступням. Началась настоящая щекотка. Бесконечное звучание музыки, методичная, бесконечная, жестокая щекотка - всё это придавало моему хохоту и визгу ещё большей искренности, яркости, истерики. Моим эмоциям не было конца:
- ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАААААААААААААААААААААААХАХАХАХАХАХАХАХА ХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯАААААААААА ПРООООООООООООООООООООООООООШШУУУУУУУУУУУУУУУУУУХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХ УМОЛЯЯЯЯЯЯАААААААААААААААААААААААААААААААА АААААААААААААААААААХИХИХИХИХИХИХИХИХИ ХИХИХИИИИИИИИИИИИИИИИИПЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕХАХАХАХАХРЕХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХ ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕСТАААААААААААЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯИИИИИИИИИИИИИИИИИИИНЬЬИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИХА ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХАХАХАА…
Но, дядя, не обращая на мои просьбы никакого внимания, продолжает всё так же ритмично, часто, чётко водить щётками по моим несчастным, покрасневшим, беззащитным, щекотливым ступням. Я обессилил, я не мог стерпеть эту жестокую щекотку, я уже не мог говорить, а лишь только хохотал, визжал, стонал, выл… но, дядя продолжал меня щекотать… наконец, песня закончилась! И это только через 7 минут!!!
- …ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАА АААААААААААААААААААААААААААААИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИХИХИХИХИХИХИХИХИХИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИХИИХИХИХИХАХАХХАХАХАХАХААААААААААААХАААХАХААХАХАХАХАХАХАХАХААХАХАХААХА АХАХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИЯЯЯЯЯЯАААААААААААААААААА ПРОООООООООООООООООООООШШШУУУУУУУУУУУУУУУУУУУЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХАХААХААХАХАХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИААААААААААХАХАХАХИХХИХИХИХИХИХИХИ ХИХИХИХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ! - разразился я новой порцией сумасшедшего хохота и бесконтрольного визга, потому как дядя стал снова воспроизводить адскую щекотку на моих беззащитных ступнях с помощью щеток. Туда – сюда, туда – сюда, раз за разом дядя проводил жёсткой щетиной по моим ультра щекотливым ступням. Ему было весело! Хорошо!!! Ведь ступни мои были застёгнуты ремнём вместе и надёжно привязаны к кровати длинной, прочной, толстой верёвкой. Ступни были неподвижны! Они лежали ровно, не двигались! Ведь я даже пальцами ног не мог сильно пошевелить! – они были тоже связаны вместе.
Вот так - словно парализованный, я лежал на животе на кровати и заходился в приступе адского, истерического, сумасшедшего хохота, подкреплённого пронзительным, поросячьим визгом, в то время, как дядя, сидя перед моими голыми ступнями, щекотал, щекотал, щекотал, щекотал, щекотал, щекотал, щекотал! Он буквально, смаковал, каждую секунду этой пытки, каждый звук, воспроизводимый мною! Он ликовал, радовался и, не переставая, меня щекотал!!!
Но вот, через 5 минут и закончилась эта песня, но дядя и не собирался останавливаться, а лишь отложив щетки, снова воспользовался уже художественными кисточками. Прошло буквально 2 –3 секунды тишины, и мой истерический хохот снова наполнил комнату. Под быстрый ритм кисточки исследовали каждый участок моих ступней: и пяточки, и серединки, и подушечки, и контур ступни, и под пяткой, и щиколотка, и места между пальцев и подушечек - всё было подвластно его жестокой, неумолимой, бесконечной щекотке! Каждому месту на ступне предназначалось своё кистевое движение: дядя стал выводить круги на пятках, заставляя меня визжать и хохотать; затем кисточки стали воспроизводить зигзагообразные движения на моих белых, ультра щекотливых, беззащитных, гладких, ровных, неподвижных серединках - и адский, бесконтрольный, сумасшедший хохот и поросячий визг руководят мною, наполняя всю комнату. Вот и подушечки подверглись щекотке кисточками: волнообразные движения заставляют меня выть, визжать и хохотать безудержным, диким хохотом. А кисточки снова опускаются на серединки ступней - и бесконечная, жестокая щекотка заставляет меня визжать ещё пронзительней, хохотать, хохотать, хохотать и визжать, и снова, хохотать!!! Так продолжается ещё несколько минут, и… песня закончилась!!!
Мой отдых длится очень не долго, и под медленную музыку комната снова наполняется взрывами адского, неконтролируемого хохота и пронзительного визга, в то время, как дядя, зная своё дело, щекочет кисточками под пяткой, затем перебирается на щиколотку и продолжает путешествовать по всему контуру ступни. Вой, бесконечный вой, смех, хохот, визг, сливаясь воедино, руководят мною. Вновь комнату накрывает безумный, громкий визг - дядя перемещается двумя кистями на серединки ступней, щекоча их разными способами.
- ЯЯЯЯЯЯАААААААААААААПРОООООООХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААААААА АААААААААИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИУУУУУУУУУУУУУУУУУУХАХАХАХАХАХАХАХАХААААААААААААААААИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИХИХИХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИХХХХХХХХХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИХИХИХХИИХИХИХИХИХНЕНАААААААААААААААААААААААААААХАХАХАХАХАХАХАХААХАХНЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕХЕХЕХХАХААХЕХЕХЕХЕХЕХЕХХАХАХААХАХАХАХАХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ И! - всё, что удается мне воспроизвести, но дядя, как будто не слышит, а продолжает методично, быстро, чётко щекотать мои беззащитные серединки ступней.
Щекотка продолжается, и кисточки опускаются в ложбинки около пальцев, заставляя меня визжать бесконтрольным, нескончаемым визгом, и хохотать, хохотать, хохотать!!! Внезапно, дядя переходит на пятку, и мой пыл угасает… но, не надолго, потому, как дядя снова щекочет вдоль всей ступни: пяточки-серединки-подушечки-серединки-пяточки-серединки-подушечки-серединки-пятки-серединки… вверх-вниз, вверх-вниз… туда-сюда, туда-сюда!.. Фейерверк эмоций выплёскивает из меня; хохот, визг, стон, вой, смех - всё наполняет комнату. В конце - концов, очередная песня закончилась, и я, полностью измотанный, затихаю.
- Ну, что ж, концерт прошёл вполне удачно, объявляю перекур! - сказал дядя и вышел из комнаты, оставив меня связанным на кровати.
Отдышавшись, я стал пытаться развязать руки, связанные вместе у кистей и привязанные к кровати, освободить ноги от пут, так же связанные вместе и привязанные к кровати в районе колен, но, как я не крутился, не вертелся, я всё равно оставался в таком же положении, как и прежде; мои ступни, связанные вместе у щиколоток, так же, привязанные к кровати со связанными вместе большими пальцами ног, были так же неподвижны и лишены возможности дёргаться. Находясь в таком положении, мне ничего не оставалось делать, как только лежать и ждать, когда же придёт мой дядя и с упоением, с удовольствием станет щекотать мои несчастные, беззащитные, ультра щекотливые, неподвижные ступни, с ещё более щекотливыми серединками. Я с ужасом представлял эти бесконечные часы щекотки. В какие то моменты я успокаивался, надеясь на перерывы, но тут же начинал паниковать, представляя эту вечность щекотки. Я взглянул на часы, которые находились прямо напротив меня, и… остолбенел!: часы показывали 12:00 ночи!!!
…В комнату снова вошёл дядя и, не говоря ни слова, задрал на мне майку, сев рядом со мною на скамью, разложил все приспособления для щекотки.
- Перед выступлением следует разыграться, - сказал дядя и стал перебирать пальцами на рёбрах.
- …ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХАААА ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИХИХИХИХИХИХИХИХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХ ИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХХИХСТОООООООООООООООООООООООООЙЙЙЙЙХАХХААХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХПРООООООООООООООООШШШШУУУУУУУУУУУУУЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮХПХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХаХАХАХАХАХАаХаХаХиИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИ - хохот вперемешку с визгом мгновенно охватил всю комнату. Я мотал головой, визжал, хохотал, пытался, как-то помешать, но дядя продолжал скрести пальцами на рёбрах, не останавливаясь. Было впечатление, что я и не отдыхал! - настолько я мгновенно вымотался. Дядя, тем временем, переместился на бока, что вызвало у меня бесконечный визг, заглушавший всю комнату. После этой щекотки, он стал перемещаться снова на рёбра, а затем и на бока, а потом и на рёбра, и снова, на бока. Так, в течение 10 минут комнату наполнял безудержный визг и сумасшедший, адский хохот. Теперь же, дядя, включив кассету, воспользовался перьями и стал щекотать под энергичную музыку мои щекотливые бока. В течение 5 минут я, не переставая, хохочу на все лады! Хохочу так, что аж окна трясутся. Моим эмоциям не было конца. Щекотка в боках казалась мне вечностью! Я готов был изогнуться дугой, разорваться пополам, но державшие меня путы выполняли свою работу чётко! Я не мог пошевелить ни чем, и это всё предавало моему хохоту ещё большей искренности. В течение всей песни лишь только мои бока были подвержены жестокой щекотке. Но вот и зазвучала следующая, тоже энергичная, быстрая музыка, послужившая смене декораций: теперь, дядя, оставив в покое мои несчастные бока, воспользовался щетками и стал щекотать рёбра. Короткие, частые движения щетками вдоль рёбер - и я разражаюсь новой порцией неконтролируемого смеха, сопровождаемого визгом. К концу этой песни дядя отложил щётки и стал щекотать меня пальцами.
- ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААААААААААААААААА ААААХАХАХАХАХАХАХАИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИХИХИХ ИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАААААААААААААААААААА ААААААААААААААИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ... - Визг, бесконечный визг руководит мною в течение 8 минут.
Под медленный ритм вновь начавшейся песни дядя щекочет щётками мои щекотливые бока, чем вызывает у меня бурю, вулкан, водопад эмоций! Визг, оглушительный, адский визг, адский, бесконтрольный хохот и вой руководят мною, не переставая. Музыка звучит, минуты текут. Я, не переставая, разражаюсь хохотом, а дядя неумолимо щекочет, щекочет, щекочет!!!
Приходит конец песни, а вместе с тем и кассета заканчивается. Я, измученный, перевожу дух, успокаиваюсь, но знаю, что впереди… ЦЕЛАЯ НОЧЬ! К моему удивлению, дядя не покидает комнату, а, взяв крем, намазывает его мне на… ступни, тщательно проходя каждый участок. Положив рядом с собой перья средних размеров, павлиньи перья, зубные, одежные щетки, кисточки для рисования, малярные кисти, он усаживается напротив моих пяток.
- Честно говоря, твои рёбра и бока не интересно щекотать! Мне нравятся твои щекотливые ступни! Гораздо интересней и веселей щекотать их! Неправда ли??? – сказал дядя и, не дождавшись ответа, принялся щекотать всеми пятью пальцами обе пятки.
То, что испытывал я в эти минуты, не испытывал ещё никогда. Мои ступни были намазаны кремом и от этого стали более гладкими, ровными, приятными на ощупь и, чего я больше всего опасался, они стали в 1000000000 раз ЩЕКОТЛИВЕЙ!!! Теперь, даже самое лёгкое прикосновение сводило меня с ума!
- ..ХАХАХАХАХААХААХАХААХАХААХАХААХАХАХАХААХАХА АХАХААХААХАХАХААХАХААХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХАХХААХХААААААААААААААААААААААААААИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИХИИХИХИХИХИХИХИХИХХХИХИХХИХИ ХИХИХИХИХИХИХИХИХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ И!!!
Визг, визг, визг, беспрестанный, несмолкающий визг заглушал всю комнату.
- Дяде хорошо! - подумал я, - ему весело щекотать меня, мои беззащитные, ультра… мега щекотливые ступни, мои беззащитные пяточки! Ведь они не дёргаются, а лежат, плотно прижатые к кровати, а он щекочет их в своё удовольствие! Как же я хотел их вынуть из петли, освободиться от пут и убежать, скрыться от этих безжалостных пальцев.
Но… мои мысли прервались ещё более громким адским, бесконечным хохотом, когда дядя стал щекотать пальцами серединки. Искренности в моём смехе придавали мысли о том, что впереди ещё несколько часов бесконечной щекотки (если помните, она началась в 10:00!!)
- Хорошо, что он даёт мне возможность отдыхать! А то ведь и умереть не долго! - думал я, в то время как дядя переместился на подушечки, щекоча их так же, пальцами. Смех, хохот, визг, стон, вой вперемешку вылетали из меня, наполняя всю комнату.
- Слушай, я хочу сделать тебе подарок! – сказал с интересом дядя.
- Не ужели ты меня отпустишь? - всё ещё не понимал я.
- Отпущу… но позже!! А пока что, я продемонстрирую тебе, а точнее, на тебе новый вид щекотки! Он тебе должен понравиться, – закончил дядя и, достав из кармана электрические зубные щётки, стал приводить их в действие. Секундой позже вся комната наполнилась таким визгом, хохотом и воем, что окна, не то, что тряслись, они готовы были взорваться!
- ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХХААААААААААААААА АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА ААААААХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХАХХИХИХИХИИХИХИХИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИХИХИХИХИХИХИИИИХИХИХИХИХИХИХИХХИИХВУУУУУУУУ УУУУУУУУУУУУУУУУХУХУХУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ УУУУУУИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИУУУУУУУУУУУУУУУУУУ УУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУИХИХХИХИХИХИХИХИХИХХИХАХАХАХАХАХА ХАХАХАХАХААХАХАХАХАХАХАХААХХ!
Я больше не мог, я сдавался, это было последним, что я мог вынести. Щекотка шла будто изнутри. Щётки, не спеша, прочёсывали всю поверхность гладких, скользких, щекотливых ступней. Серединки, пяточки, подушечки, под пяткой, щиколотка, контур ступни, ложбинки между пальцами: всё было подвластно жестоким щёткам. Щекотка была будто не по коже, а, как будто по выставленным наружу, нервным окончаниям.
Я хохотал, хохотал, хохотал и хохотал, в то время как дядя, не переставая, меня щекотал. Я стал уставать, захрипел, я обессилил, я больше не в состоянии был смеяться.
- Всё! Я устал тебя щекотать, я спать пойду! Завтра продолжим! – сказал дядя, отвязывая меня. На этом ночная щекотка закончилась.

Утренняя закалка ->