Новости Галерея Видеоклипы Библиотека Ссылки Форум О проекте
Пионерлагерь
F/F, F/M, M/F


Мне тогда было двенадцать или тринадцать лет. Летом, как обычно, меня отправили в пионерский лагерь. Я ехал туда, радостно предвкушая веселый отдых и предстоящие развлечения, но в самых смелых мечтах я не мог представить, каким для меня станет это лето!
В автобусе я увлекся болтовней со старыми приятелями, ведь нам нужно было поделится впечатлениями за весь прошедший учебный год, и я не обратил внимание на симпатичную девчонку, вокруг которой собралась компания других девочек, оживленно галдя и хихикая. Разглядел я ее только вечером, когда наши вожатые, Катя и Наташа, устроили вечер знакомств. Она назвалась Леной (фамилию я уже забыл). Симпатичная, светловолосая, сероглазая, в джинсовом костюме, она чем-то неуловимо выделялась среди сверстниц, что-то в ней привлекало внимание. И я не особо удивился, когда ее предложили выбрать командиром отряда. Удивиться-то я не удивился, но и не обрадовался, так как сам метил на эту должность, и, честно говоря, не ожидал конкуренции. Стало совсем интересно, когда тайное голосование, проведенное вожатыми, дало нам одинаковое количество голосов.
- Ну, вот что, ребята, - сказала нам Катя, - вы договоритесь сами между собой, кто будет командиром, а кто помощником. Послезавтра открытие смены, и к тому времени, пожалуйста, решите этот вопрос. А сейчас отбой!
Улегшись в кровати, мы с мальчишками вполголоса обсуждали так неожиданно начавшийся отдых.
- Ну, куда она лезет! - возмущался конопатый Димка. - В первый раз в нашем лагере, и вдруг в командиры!
- Да, небось, в школе командовать привыкла, - пробурчал мой друг Стас, - и здесь туда же.
- А правда, она красивая! - неожиданно мечтательно протянул Руслан, Руслик, паренек к которому все относились с некоторыми снисхождением, считая его со странностями.
Его слова вызвали взрыв приглушенного смеха.
- Руслик, остынь! - Димка все еще похрюкивал от смеха. - Не твой каравай! Нос, ха-ха, не дорос.
- Ну, чего сразу не дорос, - обиженно протянул Руслик и отвернулся к стене. Его обидчивость давно уже стала легендой.
- Олег, а ты чего молчишь? - неожиданно спросил Стас. - Ведь она тебе дорогу перебежала!
- Ну, еще не перебежала.
- Ну, а все же? Как думаешь, станет она командиром?
В палате было темно, но я почти чувствовал, как все, кроме увлеченного собственной обидой Руслика, смотрят в мою сторону.
- Нет. Я стану, - буркнул я.
- Не скажи, - задумчиво буркнул Андрюха, очкарик. - Девчонок вожатые больше любят. И вообще, как ты думаешь с ней разбираться?
- Увидите! - самоуверенно брякнул я и добавил - Давайте спать, братцы, а?

На следующий день, после завтрака, мы с ребятами возились на спортплощадке, выпендриваясь перед девчонками и друг другом, пытались сломать себе шею на разнообразных снарядах. Я, разумеется, старался больше всех - мне ведь нужно было доказать свою крутизну! Ну а когда появилась Лена, я совершил совсем уж сумасшедший трюк - на высоте пяти метров перелез с одного снаряда на другой, потом еще раз, раскачался на кольцах, и, под визги девчонок и вопли вожатых «Олег, прекрати!», прыгнул на добрых три метра вперед на судейское место над волейбольной сеткой. Уже там, не удержав равновесия, я грохнулся и разбил локоть, но эффект был достигнут. Я победно осмотрел отряд.
Лена, неожиданно, сняла куртку и вышла на площадку. Разбежавшись, она прыгнула на гимнастический мостик, с него на перекладину, прогнулась, повисла вверх ногами, раскачалась и, без помощи рук, спрыгнула, легко приземлившись на ноги.
Я почувствовал злость - она показала трюк не хуже, хоть и девчонка.
- Ребята, там корабль приплыл! - раздался чей-то радостный крик, и все помчались на пристань. Спрыгнув вниз, я вдруг заметил, что Ленка не убежала со всеми, а стоит на месте и с вызовом смотрит на меня. Я тоже остался на месте.
- Ну, чего? - с хитрым прищуром спросила она. - Сам не отступишься?
- Нет. А ты?
- Я тоже. И чего делать будем?
- Не знаю, - честно признался я. - Не драться же.
- Почему же? Испугался?
Я чуть не упал от наглости такой.
- Побью тебя, скажут «Девчонок обижает!». Тоже мне, доблесть!
- А проиграешь, скажут «Поддался», - неожиданно согласилась она. - Это не выход.
- Так чего же делать?
- Не знаю. - Она улыбнулась и развела руками. Улыбка у нее была классная.
- Зато я могу вам помочь! - неожиданно раздался сзади приятный женский голос.
Позади нас стояли две девчонки из первого отряда, прочти взрослые, красивые.
- Вы хотите дуэль на равных?
- Да! - ответила Лена. Я сначала хотел отмазаться, но теперь только кивнул.
- На любых условиях? Это важно!
- Да, - сказал я, чтобы не пасовать.
- Ну что же. Тогда начинается. С этой минуты, тот, кто откажется, считается проигравшим. Согласны? Ну?
- Д-да, согласны, - сказали мы почти в один голос.
- Тогда кое-что надо проверить. Повернитесь друг к другу спиной и поднимите руки.
Мы подчинились. Через секунду я почувствовал подмышками тонкие проворные пальцы.
Я захохотал и прижал руки - щекотку я не переносил. Почти тут же раздался звонкий Ленкин смех, видимо, по той же причине.
- Отлично! - произнесла удовлетворенно одна из девушек. - Вы оба боитесь щекотки! Вот тут-то вы и будете соревноваться!
Они привели нас в свой корпус и дали по литровой бутылке Фанты.
- Выпейте и раздевайтесь! - приказали они. Увидев, что мы стесняемся, они, смеясь, повесели между двумя кроватями покрывало, как ширму.
- Ну же?
Я разделся, чувствуя, что краснею.
- А плавки? - темноволосая Ирина лукаво смотрела на меня.
- Обойдетесь! - буркнул я, окончательно смутившись.
- Сдаешься?
Я ругнулся про себя и сдернул плавки.
- Ложись на кровать.
Я лег, и она привязала полотенцами мои лодыжки и запястья к кровати, так, что я лежал звездой. После этого она хитро посмотрела на меня и отошла в сторону.
Вскоре я почувствовал, что Фанта просится наружу. Когда обе девушки вернулись, мой (да, видимо, и Ленкин) вид красноречиво говорил об этом желании.
- А вот вам и правила! - сообщила Ира. - Мы сейчас будем вас щекотать! А проиграет тот, кто первым пустит лужу или скажет «Хватит!». Понятно? Ну, начали.
Ирка подошла ко мне, улыбнулась и провела пальцем по моему животу. Я втянул живот и изогнулся, но ее пальцы, подобно лапам паука стали путешествовать от груди до паха и обратно. Я, не в силах сдерживаться, захохотал. Потом в игру включилась вторая ее рука, и, ох, она занялась моими подмышками. Я думал, щекотка сведет меня с ума. Я хохотал и извивался, а Ира, похоже, со знанием дела продолжала меня щекотать. Я чувствовал, что вот-вот описаюсь, но мне было так щекотно, что я контролировал себя с огромным трудом. За ширмой визжала и хохотала Ленка, видимо, ей тоже было нелегко!
- Ну что же! - промурлыкала вдруг Ира. Ее руки покинули мой торс, дав секундную передышку, и переместились на мои ступни. Снова по мне забегали два паука, и я опять захохотал. Я всегда знал, что я боюсь щекотки, но вот так, направленно, меня никто никогда не щекотал. Признаюсь, так щекотно мне не было никогда, ни до, ни после. Я не знаю, сколько времени продолжалась эта пытка, но вдруг раздался радостный возглас: «Есть! Она проиграла!»
- Все, победитель, - сказали Ира. Я вдруг заметил, как она раскраснелась. – Можешь бежать.
Как только она меня отвязала, я тут же, едва не забыв натянуть шорты, помчался в туалет.
Когда я вернулся, Ленка, уже одевшись, выходила из корпуса. Она выглядела насупленной.
- Не говори никому. Ладно? - пробурчала она, глядя в землю.
- Ладно.
- Обещаешь?
- Обещаю.

Ну, в общем, командиром я таки стал. А Ленка стала комиссаром, моим заместителем. Я не возражал, она это вполне заслужила. Про то, как это произошло, мы никому не рассказывали, но я не мог этого забыть.

***

Прошло некоторое время. Мы наслаждались солнцем и летом, а так же всеми удовольствиями пионерского лагеря. В том числе и карточными играми. Ну, я-то играл и тогда неплохо - двоюродный брат-студент научил. Поэтому достаточно легко обыгрывал ребят даже в покер и преферанс. И тут вдруг Ленка опять стала моим конкурентом. В покере. Как-то мы затеяли игру. Сначала ставили по конфете, по печенью и т.п. как во всех лагерях во всем мире, наверное. Достаточно быстро мы с Ленкой остались вдвоем, обеспечив себя сладостями как минимум на неделю.
Но наш с ней карточный спор так и не был решен. После небольшой паузы (обед - тихий час - полдник) мы с ней решили продолжить. Я, попросив у знакомого кружковода ключи, предложил играть в пустующем домике на зеленой зоне - чтобы никто не мешал. Она согласилась, и мы, прихватив две колоды и запас сладостей, закрылись в пустующей избушке.
- Слушай, Олег, а давай сразу повысим ставки? - вдруг предложила она.
- Давай, - согласился я. - На что играем?
Ленка вдруг смутилась.
- А давай на щекотку? - она почему-то покраснела.
- То есть?
- Ну, ставить будем не конфеты, а минуты. А потом тот, кто выиграет, щекочет второго. Столько минут, сколько выиграл.
- Идет, - согласился я, но не очень уверенно. Щекотки я действительно БОЯЛСЯ. Но не пасовать же!
Игра началась. Почти все время она шла ровно. Мы стали повышать ставки. То же самое: ничье преимущество не держалась больше 10 минут. На конец я пошел ва-банк и предложил начать кон сразу с получаса. Она согласилась. Я взял карты.
Три девятки, двойка, дама. Я поменял две, Ленка три.
- Еще столько же, - сказал я, не глядя в карты.
- Повышаю.
- Принимаю, - сказал я. Играть так играть! Эх, куда я лезу с тремя-то! Защекочет она меня, как русалка!
Она выложила свои карты. Шесть пик, семь пик, восемь пик, десять пик… Она хищно ухмыльнулась и перевернула пятую джокер! ФЛЭШ!!!
- Ну, теперь ты, - промурлыкала она. В это время позвучал горн на ужин - отыграться не успеть. Эх, будь что будет!
Девять треф, девять бубен, девять черв… Остальные две карты я и сам не видел. Четвертая!! Джокер!!! Уже каре, но против флэша. Я, не глядя, перевернул пятую и вдруг Ленка буквально побелела. Я опустил глаза - девятка пик! ПОКЕР!!!
- Я выиграл! - усмехнулся я. - Пошли на ужин.

После ужина я подошел к ней.
- Ну, как, расплачиваться будешь? Два часа с тебя.
- Буду, только давай не все сразу, а? Я, - она смущенно улыбнулась, - я, боюсь, все сразу не выдержу.

Короче, мы договорились на четыре сеанса по полчаса.

***

На следующий день мы с ней заперлись в той же избушке. Там стояла старая деревянная кровать. Ленка с обреченным видом улеглась на нее, и я стал ее привязывать - я настоял на этом. На ней были шортики и топик. Босоножки она сняла.
- Ну что засекаем время?
- Ага. Только поставь часы, чтобы я тоже видела.
Я поставил
- 10:15. Поехали.
Вдруг я почувствовал, что жутко стесняюсь коснуться ее ноги. Ее маленькие,
гладкие ступни вводили меня в какой-то транс.
Я легонько провел пальцем по ее животу. Она втянула живот и хихикнула. Я пощекотал ее пузико уже всей пятерней, едва-едва касаясь. Она засмеялась громко, с повизгиванием, стала извиваться. Некоторое время я развлекался ее животом.
Потом, сделав паузу 2-3 секунды, дотронулся до ее подмышки.
- Ай!! Хихихи!
- А вот так? - я коснулся обеих подмышек одновременно.
- Ой, ха-аха-ха-ха!!! Ой, не надо! - она безуспешно попыталась прижать руки к бокам.
- Как это - не надо? - я стал щекотать ее подмышками. О, что это был за смех!!!
Она хохотала, извивалась и просила прекратить, но и это было оговорено - я прекращал только по слову «Пощади». Но в этом случае… Гм! В общем, у нее были веские основания этого слова не говорить.
Я остановился, когда у нее потекли слезы от смеха. Я дал ей минутку отдышаться и спросил:
- А на ступнях ты боишься щекотки?
- Боюсь. Очень. - В ее глазах действительно появился какой-то веселый страх.
- А где больше всего? На пятках? Или на пальцах?
- Ну… А не скажу. Хитрый какой!
- Ну что же.
Я слегка провел пальцем по ее пятке.
- Хи-хи.
В это время на ее вторую пятку сел комар. Я его согнал, но он навел меня на мысль. Я ногтями слегка почесал ее пятку.
- Ой, ха-хахахахахаха!!! Ой, не, хихихаха не надо!!! Ай, не хахахахахаха щекочи меня!
Оказывается, если пятку почесать, то это куда как более щекотно! Ну что ж, воспользуемся этим открытием. И я усердно принялся почесывать сначала ее правую пяточку, потом левую и, наконец, обе одновременно. Ленка металась по кровати, безуспешно пытаясь отдернуть ноги. Да, связал я ее на славу! От меня так просто не уйдешь! И я продолжал уже что есть силы чесать ее розовые нежные пяточки. Ее смех перешел уже в рев, и я испугался, как бы она не сошла от эдакой щекотки с ума. Мало ли что. Я несколько ослабил усилия, давая ей возможность отдышаться. Но щекотать не переставал, просто мои прикосновения стали более легкими и воздушными, а мои игривые пальцы переместились в центр ее стоп. Ее смех стал более спокойным, если конечно такое возможно, и в какой-то момент я понял, что она что-то пытается сказать сквозь свой хохот.
- Ха-ха-ха-а-а! У-у-у-ха-ха-ха уже-е-е-е все-е-е-е хахахаха!
Посмотрев на часы, я понял, что она права. Уже все – время мое вышло, и первый щекотливый сеанс подошел к концу. Напоследок я провел обеими пятернями по всей поверхности ее ступней от пальчиков до пяток, чем исторг из Ленки новый взрыв хихиканья.
Вздохнув, я принялся ее отвязывать. Некоторое время она лежала, не в силах встать, и лишь тяжело дышала, стараясь восстановить сбитое щекоткой дыхание. Я сидел рядом, наслаждаясь этой картиной.
- Ну что, понравилось?
Она неожиданно задорно посмотрела на меня.
- Ага!
- Продолжим завтра?
- Конечно, жду не дождусь.
Вот тебе и раз! Я-то думал, что она будет просить о пощаде или хотя бы о смягчении экзекуции. Вот это характер! Даром что девчонка.

***

Назавтра мы снова пришли в ставшую уже нашим вторым щекотливым домом избушку. Ленка вошла молча, спокойно легла и без слов позволила себя привязать. Ее взгляд не выражал так ожидаемого мной страха. Ну, ничего, посмотришь, голубушка, что я припас для тебя сегодня.
Я с удовольствием вынул из кармана и продемонстрировал Ленке большое гибкое перо.
- Где взял? Павлина что ли ощипал?
- Не, просто нашел.
- И зачем оно тебе?
- А ты не догадываешься?
- Не-ет. – Как–то неуверенно произнесла она.
- Сейчас увидишь.
На сей раз я без всякого смущения направился прямехонько к ее босым беззащитным ножкам.
- Что, ОПЯТЬ ПЯТКИ?
- Ну, почему же только пятки?
Я нежно провел пером сверху вниз по гладкой поверхности ее стопы. Стопа мило сморщилась, пытаясь уйти от дразнящего прикосновения. Я пустил перо в обратный путь. Стопа задрожала, но Ленка держалась стойко, не хихикала. Но ведь это только начало! То, что кожа на ее ступнях нежная и шелковистая, я заметил еще вчера. Ну что ж. Накануне я использовал агрессию, а сейчас использую нежность. И я уже более энергично заходил пером по ее стопе. Ответом мне было звонкое хихиканье.
- Ну, как?
- Хи-хи-хи, отлично! Гораздо приятнее, чем вчера, хи-хи!
- Я рад, что тебе нравится.
Теперь мое перо перелетало с одной ее стопы на другую. Таким образом, Лена не могла успеть сообразить, где же ее будут щекотать в следующий момент. Эффект неожиданности только усиливал щекотку. И это сразу сказалось на Ленкином смехе. Теперь он звенел, как серебряный колокольчик, наполняя собой всю комнату. Казалось, самый воздух здесь хихикает. Я наслаждался ее смехом несколько минут, потом решил перейти к более активным действиям.
Одной рукой я приподнял пальчики ее ножки, а другой принялся щекотать пером нежную ложбинку под ее пальцами. У Ленки глаза полезли на лоб. Видимо она не представляла, до чего щекотливое местечко скрывается в этой части стопы. Ее нежное хихиканье сразу же перешло в смех, постепенно перерастающий в хохот.
- Ой, хи-хи-ха-ха-ха! Не надо там!
- Почему же?
- Щекотно-о-о-о-о!
- Ну да. А зачем бы еще я стал это делать?
Стопы у нее были маленькие, и я без труда мог одной своей рукой захватить пальчики на обеих ее ножках. И снова мое перо начало свой перелет с одной ступни на другую, и снова я наслаждался звонким Ленкиным смехом.
- Ха-хахахаха! Не-е-е-ет хахаха не надо-о-о! Хва-а-хаха-тит!
- Кому хватит, а кому еще двадцать минут!
И перо начало гулять между ее пальцами. Теперь уже я с большим трудом удерживал ее дергающиеся ножки. Но и в прилагаемых мною усилиях было что-то, лишь обостряющее и без того божественное наслаждение от одного вида дергающейся, хохочущей Ленки.
Через некоторое время я дал ей немного отдохнуть и перевести дыхание. Я ведь не хотел, чтобы она задохнулась. У нас ведь впереди еще два сеанса, да и этот еще не закончен. Тем более что в голову мне пришла одна идейка.
- Лен, а ты кем хотела быть в детстве?
- Пуф, учительницей кажется. А что?
- Это чтобы всем диктанты диктовать, а потом неграмотным двойки ставить?
- Типа того. А тебе-то что?
- А я, понимаешь, дико неграмотный. Вот и хочу у тебя попросить мне подиктовать всякие сложные слова или там предложения, а потом разобрать со мной ошибки.
Ленка непонимающе уставилась на меня.
- Чего-о-о? А где ты писать-то будешь?
- Как где? Здесь, - и я провел пальцем по ее ступне. Ступня тихонько дернулась.
- А чем ты собираешься писать? – в голосе Ленки уже сквозил едва заметный страх.
- Да-а, ручку я с собой не взял. Слушай! А почему бы не использовать перо? Прям как в средние века.
Ленка молча с легким ужасом смотрела на меня.
- И у меня, кстати, есть предложение.
- К-какое?
- Ты мне будешь диктовать, ну скажем, какое-нибудь известное стихотворение, а я буду писать, а если ты запнешься, мы все начнем сначала. И так пока все стихотворение не закончим. Идет?
- У-у-у, ты какой хитрый! Там же времени мало осталось.
- Наша болтовня в счет не идет. И потом на твоем месте я бы не особенно привередничал.
Ленка поняла, что я прав. Чтобы слегка подбодрить ее я продолжил:
- И потом, ты можешь выбрать какой-нибудь короткий стишок.
- Ладно, - со вздохом согласилась Ленка.
Я взял наизготовку перо, постаравшись, чтобы она это увидела. Ленка явно не могла в данную минуту вспомнить ни одного стихотворения.
- Ладно, подскажу тебе. «Буря мглою…»
- Не, это длинное.
- Ну, тогда чего-нибудь другое из того же Пушкина. Небось, в школе отличница по литературе? Кучу стихов знаешь?
Но даже все полученные за стихотворения пятерки, начиная с первого класса, не могли ей помочь сейчас вспомнить хоть что-нибудь покороче.
- Хорошо, подсказываю еще раз, - смилостивился я, легонько проводя острием пера сверху вниз по ее стопе. Стопа смешно подпрыгнула. Видимо, Ленка и не ожидала, что это окажется так щекотно. – Есть замечательное стихотворение и короткое. «Я вас любил: любовь еще, быть может…» Очень романтично. Его помнишь?
- Д-да.
- Ну, тогда начали.
- Я вас любил: любовь…
- Помедленнее, пожалуйста, я записываю, – и я начал аккуратно выводить слова на ее левой ступне. Ленка немедленно зашлась в громком повизгивающем хихиканье.
- А какой, кстати, знак после «любил»?
- Хахахахахахаха, двоето-о-о-о-очие, двоешни-и-и-и-и-ик!
- Ах, я же еще и двоечник? Будем больше стараться, - и я с еще большим усердием начал выписывать свой диктант. Ленка, хохоча, выкрикнула:
- Не на-а-адо больше стараться-я-я!!!
- А вот таких слов в стихотворении нет. Зачеркиваем и начинаем сызнова.
До Ленки дошло, что лучше не делать лирических отступлений, а стараться сквозь хохот выкрикивать слова бессмертного стихотворения Александра Сергеевича. Получалось весьма забавно.
- Ха-хахахахаха но-о-о-о пусть она-а-а-а-а хахаха хихихихи вас больше-е-е-е-е хахахахахаХАХАХАХАХАХАХАХА не тревожит ОХ! Хахахахахахаха!
Я же усердно трудился, водил острием пера по нежной коже девичьей ступни, изредка переспрашивая о непонятных мне знаках препинания. Так постепенно я исписал всю левую, а потом и правую ступню. Признаюсь, я намеренно писал размашистым почерком, стараясь захватить одним словом все пространство от пальчиков до пяток. Когда мы дошли до слов «то ревностью томим» я сказал:
- Эх, все место закончилось! Где ж теперь писать?
- А может, хихихи, может, прекратим? Все равно, пуф, писать негде?
- Ну, уж нет. А вот, кстати, под пальцами есть еще местечко. Как раз для двух последних строчек хватит.
- Не-е-ет!
- Ой, кажется, этих слов в стихотворении не бы…
- Я вас любил так искренно… - поспешно выкрикнула Лена, испугавшись, что придется все начать сначала.
И я снова принялся писать, правда, теперь уже бисерным, мелким почерком, умащивая две последние строчки под пальчиками ее ножек. Надо сказать, что эти две последние строчки дались Ленке тяжелее, чем все предыдущее стихотворение. Она буквально подпрыгивала на кровати, отзывавшейся тяжелым скрипом. Хотя этот скрип был еле слышен в новых и новых взрывах прекрасного, завораживающего девичьего смеха, сквозь который с трудом прорывались заключительные слова стиха. Я всегда любил Пушкина, но в таком исполнении я нашел его произведение просто божественным. Но вот прозвучали финальные слова: «люби-и-и-и-и-и-мой быть дру-у-хахахахаха ги-и-ихихихихихихи другим» и я отложил в сторону перо.
Ленка лежала, закрыв глаза. Щеки ее были мокры от слез.
- О, вишь, как искусство пробивает. Аж прослезилась, - не удержался я.
Ленка ничего мне не ответила, но взгляд, который она мне адресовала, был явно недобрым.

***

Начался третий день Ленкиного испытания. Всю предыдущую ночь я ломал себе голову, придумывая, чтобы такое интересное предпринять на следующий день. Ничего не придумывалось, а повторяться мне не хотелось. Тем более что я твердо решил, не удаляться от щекотания ее милых ножек. И лишь утром за умыванием меня словно осенило. Эврика!
В избушку я пришел полностью экипированный для предстоящего сеанса. Ленка покосилась на принесенный мною пакет.
- Это что? На сей раз целую курицу притащил, что ли?
- Гораздо лучше! Ты ложись и тогда быстрее все увидишь.
Ленка легла, если можно так выразиться, с гордо поднятой головой, всем своим видом показывая, что ей сам черт не страшен. Ну не знаю как насчет черта, а вот мои сегодняшние припасы…
Крепко привязав ее к кровати, я пристроил рядом с ее боком принесенный мною пакет и направился к ее ножкам.
- Слушай, а тебе мои ноги еще не надоели? - в голосе Лены не было и тени страха, лишь усталость, хотя и несколько деланная. Интересно, о чем она сейчас думает? Чего ожидает?
- Ну что ты! Как такие ножки могут надоесть?
- Чего, красивые что ль? – это ей явно льстило.
- Ага, еще какие красивые. Вот только…
- Чего?
- Ты наверно сегодня босиком много ходила?
- Ну да, все утро с девчонками по берегу носились. А там песок, босоножки вязнут. Ну и потом до корпуса босиком тоже шли, чтобы обувь не пачкать. Но я вроде в душе была…
- Была-то была, да только не все отмыла. Помнишь детский стишок? «Ах ты, девочка чумазая, где ж ты ножки так измазала»?
- Ага, ее еще потом щетками отмывали, а она кричала… - Ленка запнулась.
- Точно, кричала «ах, боюсь щекотки, уберите щетки», - улыбнулся я.
- И что дальше? - она похоже начинала слегка волноваться.
- Ну, поступим, как велят классики. Вчера был Пушкин, а сегодня…
Не закончив, я принялся выкладывать из пакета припасенные для данного случая инструменты. Сперва появилась бутылочка с теплой водой, затем губка, пена для бритья, помазок, маленький тазик и несколько зубных щеток. Ленка с ужасом взирала на мои приготовления, но все же не смогла удержаться от язвительного замечания.
- Это ты где все добыл? Тебе вроде пена и помазок еще не нужны? Да и я думала, что помазки для бриться безвозвратно ушли в прошлое.
- Это я все у одного вожатого позаимствовал. Он видимо предпочитает бриться по старинке. Может, ретро любит? А может деньги экономит? Но, в любом случае, он меня прямо таки выручил.
- И что ты мне собираешься брить? Ноги вроде не обросшие?
- Не брить, а… Впрочем может приступим. Вот часы. Сейчас 10.25. Значит, до 10.55 время есть.
И не вдаваясь в дальнейшие разговоры, я для начала намочил губку водой и начал энергично тереть Ленкины слегка запыленные ступни. Она захихикала, хотя пока что, похоже, больше наслаждалась процессом. Я усилил воздействия. Хихиканье тоже усилилось.
- Ну что, приятно, когда тебе ножки моют?
- Очень, хихихи, пока что этого не делал ни один мужчина, хихихихи.
- Все когда-нибудь бывает в первый раз, - наставительно изрек я. – Но, однако, грязь видать сильно въелась, не отмывается.
- И что?
- А вот что.
С этими словами я выжал немного пены для бритья в тазик и принялся размешивать ее помазком. Это была современная пена и пенилась она плохо, но мне это и не нужно было. Обмакнув весь помазок в пену, я принялся намазывать им Ленкины стопы. Хихиканье тут же перешло в хохот.
- Ха-ха-ха-ха! Не так сильно-о-о-о пожалуйста-а-а-а!
- Видела бы ты свои грязные пятки! – с деланным возмущением произнес я. На самом же деле пятки ее были вовсе не грязными, а ухоженными и розовенькими как всегда. Но для дела…
- Моем, моем трубочиста, чисто-чисто, чисто-чисто, - в такт движениям помазком произносил я. Ленкин смех вторил мне, то усиливаясь, когда я приближался к ее трусливым пальчикам, то слегка стихая, когда я концентрировался на чуть более толстой коже ее пяточек. Усердно намылив всю поверхность ее стоп, я дал ей несколько секунд передышки. Ей весь сейчас предстоит тяжелое испытание. Так что надо было быть милосердным.
- Чего остановился-то? Все что ли? Я могу идти? Тогда отвязывай!
Вот это уже наглость!
- Подожди, это ж я только намылил, теперь вымыть осталось. Можно сказать, вычистить.
- И чем? – в Ленкином голосе уже не было и следа нахальства.
- Конечно, щеточкой, - ответил я и, не теряя более не секунды, начал усердно чистить ее ступни принесенными мною зубными щетками.
Ленка мгновенно взорвалась неистовым хохотом.
- Ха-хахахахаха не-е-е-е-е-е-е-т! Я не хотела тебя-я-я-аааа обидеть! Не надо-о-о-о хахахахахаха!
- А я и не обиделся. Просто у меня впереди замечательные пятнадцать минут. А у тебя в перспективе отчищенные до блеска ножки. Вот, кстати, сколько грязи в пяточки въелось.
И я взялся за ее кругленькие пяточки. Хохот перешел в рев. Она уже не просто смеялась, а как будто выталкивала из себя смех. Я старательно работал зубной щеткой, переходя от одной пятки к другой. Потом я занялся центром ее ступни. Это видимо лишь усилило щекотливые ощущения, потому что хохот стал еще громче. Не останавливаясь на достигнутом, я перешел на подушечки стопы. Это нежное местечко надо было обрабатывать с большей нежностью и заботой, нежели более грубые пятки. Для усиления эффекта я взял вторую щетку, и теперь работал двумя руками.
- ОООООООООООООООООООООООООО! Хахахахахахаха Ох Я больше не могу-у-у-у-у-у-у! Не-е-е-е-е-е-е-е-т Не на-а-а-а-адо-о-о-о-о-о хахахахахаха-аааааааааа! – орала Ленка. Но волшебное слово «Пощади» все не слетало с ее губ, и поэтому я продолжал. Так прошло еще некоторое время. На часах было 10.50. У меня оставалось не больше пяти минут. Ну что ж, вполне достаточно, чтобы достойно завершить этот день.
- Итак, щетки Колгейт – для труднодоступных мест! – важно изрек я. – Или не Колгейт? А, впрочем, не важно, а важно, что везде будет чисто и красиво.
- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!! – закричала Лена, понявшая, куда я веду.
- Да! – и я засунул щетки в пространство под ее пальчиками. Теперь я понял, что все, что было до сих пор, можно назвать детским лепетом, а не смехом. Я думал, у меня разорвутся барабанные перепонки. Ленка визжала и вопила, как ненормальная. Да и было от чего. Вертлявые щеточки терли, и скребли, и чистили каждый крошечный, беззащитный пальчик на Ленкиной ноге, не забывая залезать и в пространство между ними, иногда возвращаясь в щекотливую ложбинку, расположенную у основания пальчиков. В какой-то момент я начал опасаться, как бы нас не услышали. Но избушка стояла вдалеке от остальных лагерных построек, да и ходили мимо нее редко. Так что все прошло хорошо. Нас никто не потревожил, позволив мне насладиться последними пятью минутами сполна.
Когда я перестал ее щекотать, Лена, похоже, впала в какой-то ступор. Мне пришлось плеснуть ей воды в лицо, чтобы привести в чувство. На какую-то долю секунды мне даже стало ее жаль. Все-таки я тоже боялся щекотки и мог приставить, что она чувствует. Но это длилось лишь мгновение. Ленка с трудом поднялась с кровати и, криво, устало улыбнувшись, сказала:
- Ну, что, до завтра?
- До завтра. Пока.

***

На сей раз идея достойного завершения нашей щекотливой сессии пришла ко мне в голову быстро. А вот приготовления к последнему дню Ленкиных мучений заняли весь день и все следующее утро. Но – без труда не вытащишь… впрочем, вы знаете.
Лена на этот раз была заметно встревожена. Вероятно, она подозревала, что такой садюга как я наверняка припасет напоследок что-нибудь поистине ужасное. Женская интуиция! Впрочем, на лице у нее читалась лишь легкая тень этого беспокойства. Ленка замечательно умела владеть собой. Особенно пока ее не начинали щекотать, гы-гы.
На сей раз, я не просто привязал ее запястья и щиколотки. Я еще и связал большие пальцы ее ножек, полностью лишая ее подвижности. Ленка стоически перенесла эти приготовления.
- О, новый способ связывания придумал? Молодец, а то прежний мне уже поднадоел.
- Ну, на сегодня я придумал много нового. А точнее развил пока еще не забытое старое.
- И что же на сей раз? – Ленка даже слегка зевнула, изо всех сил стараясь показать, что спрашивает лишь из вежливости. Типа ее это вовсе и не касается. Нет уж, еще как касается, сейчас вот как коснусь, тогда посмотрим, кто зевать будет. Но уж точно не я.
- Да вот вчера я умаялся твои ножки от грязи оттирать, а сегодня смотри – опять все грязные.
- Что, опять мыть меня будешь?
- Ну, не сам.
- А кого ж в помощь позовешь? Весь отряд? – Ленка слегка побледнела. Видимо она всерьез подумала, что я способен привлечь к своему личному развлечению кого-нибудь постороннего.
- Зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен. Сами справимся.
- И кто же тебе тогда поможет?
- Технический прогресс!
- Чего-чего?
- А вот смотри.
Я открыл мой верный пакет и достал из него две электрические зубные щетки. Вот теперь Ленка была основательно бледной. Видимо она уже представила себе, на что способны эти две электрические бестии.
- Г-где взял?
- Ты знаешь, по всему лагерю искал. Все зубы по старинке чистят, не пользуясь новейшими достижениями человеческой мысли. Но! Все же нашел две. А мне больше и не надо.
- И ч-что ты собираешься с ними делать?
- А ты еще не догадалась?
Ленка не ответила. Я чуть-чуть подождал, но, поняв, что она ничего не скажет, достал из пакета губочку, бутылочку с водой и гель для душа. Последнее я продемонстрировал начинавшей слегка дрожать Ленке.
- Вот, специально искал. С цитрусовым запахом. Освежает, очищает, тонизирует.
- А мо-может не надо? – У нее слегка подрагивали губы.
- Почему же?
- Не надо!!!!! – неожиданно Ленка перешла на крик.
- Ну вот, я еще ничего не сделал, а ты кричишь!
- Все что угодно, только не это!!!
- А всего мне и не надо. Обойдусь тем немногим, что имею в данный момент.
- Пожа…
- Ладно, время идет. Итак, сейчас 10.15. Заканчивает сеанс мытья в 10.45.
Ленка пыталась еще что-нибудь сказать, попросить, но я уже не слушал. Подключил обе щетки к удлинителю, воткнул вилку в розетку, замеченную еще вчера. Затем не спеша широкими лентами примотал сначала одну щетку к одной Лениной подошве, потом вторую к другой. Намочил губочку сначала в воде, а затем в геле и принялся взбивать густую пену. Это не заняло много времени – гель был отличный.
Все это время Лена лежала с закрытыми глазами, закусив губу и крепко сжав кулаки. Похоже, она серьезно надеялась, что это поможет ей вытерпеть то, что я для нее предназначил на сегодня.
Я выжал наполненную пеной губку сначала над одной ее ступней, потом над другой, и залюбовался как гель медленно потек по гладкой коже. Дождавшись, когда пена основательно смочила щетки, я скомандовал:
- Итак! Полный вперед!
И сразу же обеими руками включил обе щетки. Ленка не засмеялась, и даже не захохотала. Это был какой-то не человеческий вой. Но сквозь него пробивался безудержный хохот.
- АААААААААААААААААА ИИИИИИИИИИИИИИИИИИ ХАХАХАААААААААААААААААА!!!!!!!
Мне оставалось лишь пододвинуть стул поближе к ее ножкам, и наслаждаться процессом, изредка подливая пену на Ленины ступни. Ведь кожа у нее нежная, и бешено вращающаяся и вибрирующая щетка могла повредить эту гладкую, щекотливую поверхность, если та останется сухой.
Кровать дрожала и скрипела, Ленка изо всех сил вырывалась, но сделать ничего не могла. Веревки держали ее на славу.
- АААААААААААААААА НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ ПРЕКРАТИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ НЕ МОГУ БОЛЬШЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ ХАХАХАХАХАХААААА!!!
Через пять минут я дал ей небольшую передышку, заодно переместив щетки на ее пяточки. И вовремя, а то центр ее ступней стал уже краснеть, не смотря на все мои старания с гелем. С пяточками пришлось помучиться – никак не хотели привязываться щетки, пока я не догадался их перевернуть вверх ногами.
Ленка лежала с закрытыми глазами, не в силах произнести не слова, лишь жадно хватая ртом воздух.
- Отдохнула?
Она ничего не ответила, и я посчитал это за «да».
- Тогда продолжаем.
И я снова включил щетки. И снова хохот, и завывания, и фонтаном брызнувшие из ее глаз слезы. Еще секунда, и эти слезы превратились в настоящий водопад. Ленка остервенело мотала головой из стороны в сторону, дергалась всем телом, пытаясь вырваться, отвязаться, выпрыгнуть из собственной кожи, лишь бы уйти, убежать, уползти от этих неимоверных щекотливых ощущений. Но бесстрастные щетки продолжали свою работу, а мое сердце оставалось безжалостным. Впрочем, дольше пяти минут я и на сей раз не стал ее мучить.
- Ну, как, понравилось?
Сперва ответом мне было лишь тяжелое дыхание, и вдруг:
- Да!
Ого! Не ожидал я от нее такого! Вот это силища! Ну ладно, удвоим наши усилия.
- Знаешь, видимо и механизмы не справляются с этой въевшейся грязью. – нарочито озабоченно произнес я, - видимо придется мне прийти им на помощь.
С этими словами я вынул из пакета вчерашние щетки и принялся намыливать и их, не забыв покрыть Ленкины ступни новым слоем пышной пены.
Лена с ужасом взирала на мои приготовления. Но на сей раз даже не пыталась молить о помиловании, видимо понимая всю тщетность просьб.
- Вторая часть представления начинается!
Чуть передвинув щетки на новое место (теперь они располагались на подушечках под пальцами) я включил их. Ленкин хохот заполнил все комнату. Но теперь я уже не оставался безучастным зрителем. Я тер зубными щетками все свободное от их электрических собратьев пространство ее стоп, перелетая с места на место, то отчищая уже сверкающую пяточку, то проводя по внутренним сторонам ступней, то вдруг ныряя в ложбинку под пальцами (что вызывало самый громкий взрыв и без того громоподобного смеха). Некоторое время я развлекался таким образом. Вокруг Лениной головы натекло уже почти целое море из слез, кровать едва не разваливалась, стены дрожали от ее хохота, державшегося теперь на одной высочайшей ноте:
- ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!
Даже и не смех, а писк какой-то!
Внезапно, меня осенило. Продолжая одной рукой щекотать Ленину стопу щеточкой, другую я быстро запустил ей подмышку. От неожиданности она подпрыгнула разве что не до потолка. «Все, хана кровати!» мелькнуло в голове. Но «старушка» видимо выдерживала и не такие прыжки. Теперь одна моя рука, крепко сжимающая щеточку, перелетала с одной стопы на другую, а вторая скользила по всему Ленкиному телу, докуда я мог дотянуться. Не прерывая процесса, я перетащил стул и теперь оказался от Ленки сбоку. Это давало мне больший простор для моих щекотливых прикосновений. И я этим вовсю пользовался. Но внезапно…
- ПО-ЩА-ДИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!
Я в недоумении посмотрел на часы. До конца оставалось всего семь минут! Ну конечно, Ленка не могла этого видеть – слезы полностью застилали ей глаза. Когда же она пришла в себя и проморгалась, ее первый взгляд был в сторону часов. Со стоном она рухнула обратно на постель, с которой слегка приподнялась, насколько позволяли державшие ее путы.
Я был тоже ошеломлен случившимся. Я был уверен, что она выдержит и это тоже!!! А тут – каких-то семь минут осталось! Я молча отвязал ее и смотрел, как она приходит в себя. Наконец она нашла в себе силы взглянуть на меня. В ее взгляде читалась яростная решимость.
- И что теперь?
- Ну-у, вроде мы договаривались, что если ты скажешь «Пощади», то должна будешь выполнить любое мое желание.
- И какое это будет желание? – с усилием произнесла она.
- А ты не догадываешься?
Ленка побледнела. Неужели она думает, что я захочу переспать с ней? Да на фига это мне сдалось? Хотя…
- Нет, это не то что ты думаешь.
- А откуда ты знаешь, о чем я думаю?
- Догадался.
Да, переспать – это может и здорово, но ведь это всего один раз. А вот то, что придумал я, это процесс более растянутый во времени и значит сулящий больше удовольствия. Хотя, хотя… Нет! Может, в другой раз.
- Я хочу… - начал я, - ну, мое желание такое. Щекотка для тебя каждый день до конца смены.
Хорошо, что у Ленки еще не было сил, и она не успела подняться с кровати. А то бы точно рухнула обратно, услышав эту новость. Но она быстро пришла в себя и процедила сквозь зубы.
- Хорошо, я согласна.
А что ей еще оставалось делать? Уговор дороже денег.
Уже выходя из избушки Ленка не выдержала и бросила через плечо:
- Ну, ничего, попадешься и ты мне как-нибудь!
- Что, отомстить хочешь?
- Да!
- Ну, если уж мстить, то в первую очередь не мне.
- А кому же?
- Ну, не я все это изначально затеял.
В Ленкиных глазах мелькнуло понимание.
- Подожди, ты имеешь в виду этих девчонок из первого отряда, которые…
- Именно. И мне кажется, что мы им оба должны.
- И как ты собираешься отдать им этот должок?
- А я вот решил, что это придумаешь ты.
- А почему это я?
- А я тебе один день щекотки зачту.
- Два – быстро сказала Ленка.
- Хорошо, но тогда план должен быть просто гениальным.
- Ладно, будет тебе гениальный план.
- Ну что, мир? – спросил я, протягивая ей руку.
- Нет, только временное перемирие, - ответила она. Но руку пожала.


(Продолжение следует)

вернуться к списку историй >>
© Snake & Sva
Rambler's Top100