M/F

Наконец, гости разошлись. Алиса осталась одна. Мать гремела на кухне посудой. Удовлетворённо вздохнув, Алиса принялась разбирать подарки. Так, Маришка подарила блузку. И цвет ничего, и фасон, только на себя, наверное, примеряла, корова. Великовата. Колечко и цепочка от сестёр Сазоновых. А Вовка - вот придурок! - притащил постельное бельё! Да ещё какое: розовое, в сердечках и лебедях. На что-то надеется, идиот… Под руки всё время попадалась небольшая квадратная коробочка. Алиса машинально раскрыла её и замерла, осматривая подарок. Кружечка, с двумя ручками, тётя Нина принесла. Ещё всё разорялась: "Ах, какая прелесть! Ах, ручная работа!" И гости тоже повосхищались для приличия. Дорого стоит, наверное…
Рассмотрев кружку как следует, Алиса решила, что ничего особенного в ней нет. Нет, конечно, оригинальная вещица, но восторга не вызывает. На белом фарфоре - клоунские лица, с одной стороны красное, с другой синее. Соответственно, ручки (вроде ушей), одна красная, другая - синяя. Первое лицо нагло лыбится, выпучив глазищи и растянув рот до ушей, вернее, до ручек. Почему Алиса решила, что именно "нагло", она не знала. Просто клоунская рожа пришлась ей не по душе. Другая сторона - ещё хуже. Синий клоун, в отличие от радостного красного, рассержен: брови свёл, глаза скосил, уголки рта скобкой вниз. На морде - неприкрытая злоба и ни капли интеллекта. Алиса перевернула чашечку донышком к себе. Донышко тоже поделено на две половинки, на синей почему-то ножницы, на красной написано :Handmade. Действительно, ручная работа. Китч, решила Алиса. Она убрала чашечку в сервант, красной лыбящейся рожей наружу, синей злобной - к стенке, и занялась другими подарками.
Среди ночи Алиса вдруг проснулась. Она обнаружила себя не в своей комнате на уютном диванчике, а в какой-то библиотеке на раскладушке. Стеллажи с книгами тускло поблёскивали в полутьме. По телу разливалась непонятная тяжесть - ни головы не повернуть, ни рукой пошевелить, ни крикнуть. В ужасе Алиса гадала, снится ли ей кошмар, либо она наяву лежит в библиотеке, и её разбил паралич. Меж стеллажей что-то мелькнуло. Вдалеке медленно и лениво разгоралось красное зарево, похожее на закат. Нечто круглое, похожее на большой мяч-фитбол, мелькнуло ближе. Оно подбиралось к Алисиной раскладушке. Мгновенно взмокнув, Алиса силилась разглядеть в полумраке библиотеки, что к ней катится.
Внезапно на фоне красного зарева выросла клоунская фигура: костюм с помпонами, белые перчатки, рыжий парик. Вместо головы у клоуна была фарфоровая чашка исполинских размеров с нарисованной на ней лыбящейся красной рожей. Клоун протянул к Алисе руки и пошевелил пальцами в перчатках. Будучи не в силах ни пошевелиться, ни заорать, Алиса только глухо мычала от страха, как раненая корова. Клоун наклонился к Алисиным голым ногам и начал щекотать её подошвы. Он прошёлся гибкими, словно резиновыми, пальцами по пяткам, задержался в центре стопы, поднялся выше и заскрёб подушечки пальцев. Несмотря на разбивший её паралич, чувствительность у Алисы не пропала. Она чувствовала щекотку на подошвах, словно к ногам её подвели ток. Из глаз Алисы, от внутреннего смеха и от страха, потекли слёзы, но наружу не вышло ни звука.
Общекотав Алисины подошвы со всех сторон, клоун перешёл на ноги. Он медленно, даже ласково, водил пальцами в подколенных ямках, вызывая у Алисы нервную икоту. Сжимая её колени с боков то сильно, то слабее, клоун поднимался вверх по Алисиным ногам прямо до паховых складок. Ощущение щекочущих пальцев было нестерпимым, Алиса была почти в обмороке от невозможности пошевелиться и прекратить пытку, или хотя бы захохотать. Почувствовав, как клоунские перчатки пробежали по её бокам и вцепились в нежный живот, Алиса сделала нечеловеческое усилие, и паралич её прошёл. Дёрнувшись всем телом, Алиса завизжала прямо в склонившуюся над ней гигантскую чашку с ручками. Клоун шарахнулся. Свет погас, и библиотека погрузилась во тьму, вместе с ним погасло и Алисино сознание.
Утром Алиса не могла понять, было ли ночное происшествие кошмаром или это была какая-то иная реальность. Тело её, казалось, чувствовало ещё прикосновения клоунских пальцев. Подошвы страшно горели. С ненавистью поглядев в довольное лицо клоуна на чашке, Алиса перевернула её синей стороной наружу. Ночные кошмары со щекоткой - это не по ней, решила Алиса. Это ей совсем не нравится. Она затолкала чашку в самый дальний угол серванта, загородив её другой посудой. И выкинула ночные фокусы из головы.
Проснувшись следующей ночью, Алиса в отчаянии обнаружила себя в той же библиотеке, на той же раскладушке. Меж стеллажей с тяжёлыми пыльными книгами разгоралось синее зарево. Из-за синего света обстановка напоминала Алисе покойницкую. Из синего шара, подкатившегося к распластанной на раскладушке Алисе, вырос клоун - синий костюм с помпонами, перчатки, чёрный всклокоченный парик. Синее фарфоровое лицо источало злобу. Нарисованный рот яростно клацал зубами, глаза горели, брови сошлись у переносья. Алиса поняла, что всё будет намного хуже, чем вчерашней красной ночью. В перчатках у клоуна был здоровенный секатор (ножницы на синей половине донышка чашки, вспомнила Алиса). С угрожающим клёкотом клоун поднял секатор над головой, нацелив Алисе в живот. Понимая, что её сейчас зарежут, Алиса дёрнулась изо всех сил и заорала. Клоун отшатнулся, чуть не уронив секатор. Свет погас. Алиса была спасена.
"Как же за ночь можно износить лицо!" - думала Алиса, поутру разглядывая себя в зеркало. Она выглядела и чувствовала себя так, словно была с тяжёлого похмелья: бледная, чёрные тени под глазами, руки трясутся… Понимая, что красный вариант кошмара ей не по душе, а синий она может просто не пережить, Алиса, ругаясь последними словами, вытащила из серванта чашку. И грохнула её об пол. Чашка подпрыгнула, словно была резиновая, и осталась целой. Алиса подняла её. Ни трещинки. В закоулках Алисиного сознания мелькнула мысль передарить кому-нибудь эту чашечку- проклятие. "И посмотреть потом, что с ним будет…" - гадко хихикая, сказала мысль. Но Алиса прогнала её прочь. Она не хочет быть в ответе за чью-нибудь ужасную смерть.
Высунувшись в окно, Алиса выбросила чашку с девятого этажа. Стукнувшись о козырёк подъезда, чашка разлетелась на мелкие кусочки. Вместе с ней и проклятие. Алиса могла спать спокойно.