В отличие от предыдущей части, где приводился обзор научной литературы, перечислялись проведенные экспериментальные работы и приводились ссылки на научные публикации, в данной части мне хотелось бы поделиться исключительно моим собственным видением данной темы.

Существует несколько хорошо известных науке феноменов, которые, как мне кажется, имеют непосредственное отношение к щекотке, хотя перечисленные в обзоре авторы не уделили им внимания.

Массовые истерии смеха
Насильственный смех
Каталепсия
Баланс возбуждения/торможения
Показательное наблюдение
Выводы Массовые истерии смеха
Случаи массовой истерии смеха были не только широко известны в средневековье, но встречаются и в наше время. Например, в 1962 в деревне Kashasha на берегу озера Виктория (Tanganyika, Bukoba District, сейчас территория Танзании), подопечные школы-интерната для девочек внезапно начинали смеяться и плакать, часто часами напролет, приступы смеха передавались от человека к человеку как зараза. Из 159 учениц школы приступы смеха наблюдались у 95. Школу закрыли, детей отправили домой, и вскоре эпидемия смеха возникла в соседних деревнях, куда приехали ученицы этой школы. В общей сложности более 1000 жителей этого региона восточноафриканской страны безостановочно хохотали несколько дней подряд, некоторые при этом умерли от истощения (не ели, не пили, не спали несколько дней только хохотали). Большая часть из поддавшихся массовой истерии смеха были молодые девушки. (An epidemic of laughing in the Bukoba district of Tanganyika. Rankin AM, Philip PJ. 1963 May;9:167-70.)

Насильственный смех – непроизвольный смех без соответствующих эмоций (что отличает его, например, от истерии, эмоциональной лабильности или недержания аффекта), часто при сохраненном критическом отношении к своему состоянию самого больного. Причины насильственного смеха могут быть различны, что связано с поражением различных структур, отвечающих за формирование смеха в норме.

Самые частые случаи насильственного смеха – органические поражения мозга (ДЦП, последствия инсультов и т.д.), когда нарушаются связи между корой головного мозга и стволовыми структурами. Двустороннее нарушение связи с корой приводит к тому, что нижележащие структуры растормаживаются (псевдобульбарные поражения), в том числе возникают приступы насильственного смеха и плача. Смех при этом описывается как продолжительный и неровный, как крик или завывание.

Насильственный смех как редкая форма эпилепсии. Гипотетически, фокальный приступ эпилепсии затрагивает центр смеха (достоверно локализован не был). Все эти больные не испытывают каких либо положительных эмоций или радости в момент приступа смеха. Сопровождаются аурой, купируются приемом противосудорожных препаратов.

Случай любопытного наблюдения – локальное раздражение коры головного мозга. В 1998 году группа исследователей в UCLA под руководством Dr. Itzhak Fried описали случай 16-и летней девушки, страдающей неподдающейся обычному лечению эпилепсии. Было принято решение найти и удалить патологический участок мозга, провоцирующий приступы. Для обнаружения этого участка, во время операции ученые раздражали различные области коры головного мозга слабым электрическим током (методика, использовавшаяся еще в 1940-1950гг для картирования различных зон головного мозга). К их удивлению, когда они раздражали supplementary motor area, участок в лобных долях, девушка начинала хохотать. В то время как primary motor cortex дает команды произвольных движений, supplementary motor area сглаживает их, организуя сложные согласованные движения или осмысленную речь. Область, отвечавшая за смех, была около квадратного сантиметра площади и оказалась ближе к речевому центру. Но что более удивительно, в отличие от вышеописанных случаев насильственного смеха при различной церебральной патологии, в данном случае девушка не только хохотала, но испытывала положительные эмоции и была уверена в том, что подобная реакция вызвана чем-либо смешным. Например, когда ей показали изображение лошади (что бы проверить способность распознавать образы) и одновременно раздражали этот участок мозга, она рассмеялась и сказала, что лошадь ужасно смешная; глядя на врачей, она отметила, что они очень комично расположились вокруг.

Таким образом, вероятнее всего эти случаи насильственного смеха различны по механизму развития, и за возникновение смеха отвечает несколько структур – одни из них ингибируют смех, и их поражение вызывает безостановочный хохот, другие его включают, и когда эти центры ненормально возбуждаются, смех уже не прекращается. Но это только гипотеза, основанная на том, что любое действие человека имеет под собой субстрат в виде баланса возбуждающих и тормозящих центров.

Каталепсия - внезапная потеря мышечной силы и тонуса, когда человек испытывает как бы парализацию, невозможность двигаться при полностью сохраненном сознании, обычно провоцируется сильными эмоциями. Менее радикальное проявление данного феномена знакомо многим, когда от обычного смеха или от волнения ноги становятся слабыми, ватными и человек иногда бывает даже вынужден сесть.

Подобное явление может так же возникать на границе сна и бодрствования, во время так называемых сонных параличей – человек просыпается и осознает, что какое-то время не может пошевелиться, что бывает у 1/3 всех людей. (Незнакомые с этим феноменом люди пугаются, фактически почти все случаи “похищения инопланетянами” и всякие прочие домовые – это обычные сонные параличи).

Как кажется наиболее вероятным, этот механизм в норме задействован во время сна, в фазу быстрого движения глаз, когда спящий видит сны. Физиологический смысл тут, вероятно, что бы парализовав таким образом тело спящего, снизить риск ненужных движений во сне (иначе, видя во сне, например, игру в футбол, спящий пинал бы лежащих рядом и ушибся бы сам). Предполагается, что это состояние возникает из-за снижения активирующего влияния ретикулярной формации ствола головного мозга.

Именно такое ощущение внезапной слабости, ватности тела нередко возникает и при сильной щекотке. Мне кажется, что подобный механизм включается при щекотке с той же целью – обезопасить “агрессора” от чрезмерно бурной защиты “жертвы”.

Есть предположение, что цветные сновидения, а так же сновидения, сочетающиеся с чувством прикосновения, запаха, звука или вкуса, указывают на облегченное распространение возбуждения между структурами головного мозга, когда во время сновидения возбуждение коркового отдела зрительного анализатора легко распространяется на соседние участки – корковые отделы тактильного, слухового анализатора и т.д.
Возможно, что эти же особенности функционирования центральной нервной системы проявляется как в характере – такие люди более эмоциональны, подвижны, творческие, так и в физиологии – они более темпераментны, легко возбуждаются, чаще испытывают множественные оргазмы, сильно вздрагивают от неожиданных звуков и т.д.
Таким образом, эти признаки (эмоциональность, яркие цветные сны, вздрагивание), вероятно, указывают на определенный баланс систем возбуждения и торможения, делающий возможным облегченное распространение возбуждения между различными отделами нервной системы. По моим собственным наблюдениям, все эти признаки указывают так же на повышенную боязнь щекотки.

Однажды, одна хорошо мне знакомая девушка, непринужденно расположившись у меня на коленях, просматривала какой-то файл на компьютере. Там оказалась некая информация, которую она тут же захотела скрыть. Хотя ее тайны были мне абсолютно безразличны, упускать такой шанс я не стал, благо все это время придерживал ее за талию. Но даже хохоча до слез и сползая под стол, она тем не менее не оставляла попыток дотянуться до мыши, что бы попасть в маленький крестик и закрыть окно. К моему удивлению, это ей удалось, хотя далеко не с первой попытки.

Данное наблюдение сразу показалось мне необычайно ценным для понимания механизма формирования ответа на щекотку, поскольку в этой ситуации совершенно отчетливо проявился очевидный конфликт ее сознательной воли (сильная мотивация выполнить точное движение) и бесконтрольного ответа тела (у нее всегда была очень высокая чувствительность к щекотке).

Движения, совершаемые от воздействия щекотки, вообще разительно отличаются от обычных, произвольных, целесообразных движений. Весь хаос движений, возникающий в ответ на щекотку, можно разделить на несколько вполне узнаваемых феноменов:

1. Непроизвольные движения в одной части тела (например, отдергивание ноги при прикосновении к ступне) – идентичны защитным движениям, например, непроизвольному отдергиванию руки при прикосновении к горячему предмету. Защитные движения в принципе могут реализовываться на различных уровнях, замыкая рефлекторную дугу в том числе даже непосредственно на уровне сегмента спинного мозга.
2. Непроизвольные движения уже всего тела – напоминают гиперкинезы, например, при хорее, но, как мне кажется, отличаются от таковых определенной ритмичностью, напоминая скорее движения новорожденного ребенка. Можно предположить, что они вызываются филогенетически более древними структурами двигательного анализатора - стрио-паллидарной системой.
3. Внезапное снижение мышечного тонуса, вроде каталепсии. В описанном наблюдении тело девушки сразу стало ватным и она буквально сползала на пол, а все движения были на удивление слабыми, хотя она весьма серьезно занималась спортом.
4. Утрата способности совершать сложные целесообразные движения. Было крайне любопытно наблюдать борьбу силы воли этой девушки, пытавшейся закрыть окно программы точным движением руки, с неподконтрольными ей защитными движениями (1), гиперкинезами (2) и предательски ослабевшим телом (3). Для сравнения, даже при сильных болевых раздражителях (например, после травмы), человек не теряет способности выполнять точные движения.

Это наиболее важный вывод, вытекающий из данного наблюдения: произвольные целесообразные движения (руководимые, естественно, моторной зоной коры головного мозга) не только дезорганизуются сами по себе, но и явно противостоят непроизвольным движениям (защитным движениям, гиперкинезам). Это, как я осмелюсь предположить, может указывать на расположение источника непроизвольных движений не в моторной коре, а в других отделах головного мозга, вероятнее всего, в филогенетически более древних участках двигательного анализатора (диэнцефальный уровень и ниже), при ослаблении влияния на них со стороны коры.

Так же отмечались и все остальные хорошо знакомые всем явления:

5. Непроизвольный, бесконтрольный смех (иногда неотличимый от плача), весьма похож на феномен насильственного смеха/плача.
6. Вегетативные проявления – в виде мгновенно покрасневшего лица и т.д., которые явно нельзя было объяснить просто активными движениями – пробежав за автобусом, она так никогда не краснела. Они напоминают скорее вегетативный ответ на эмоцию, но в любом случае указывает на активацию вегетативных центров (гипоталамуса, возможно, опосредованно через лимбическую систему).
7. Ответ на одну только угрозу щекотки (незаконченное движение без прикосновения), неотличимый от обычной реакции, может исходить, как мне кажется, только из лобных отделов коры головного мозга, где происходит оценка ситуации в целом. В этом случае ответ на щекотку, который обычно возникает когда тактильное раздражение распознается сомато-сенсорной корой и распространяется дальше, развивается вовсе без этого первого этапа.

Таким образом, вероятно, (это только мое предположение) в момент сильной щекотки возбуждение распространяется по коре головного мозга из сомато-сенсорной зоны на соседние участки, главным образом, предположительно, во фронтальные отделы, возможно, на фоне определенного баланса структур, активирующих и тормозящих распространение возбуждения (чем-то напоминая этим распространение возбуждения при эпилепсии). При этом не только кратковременно подавляются до некоторой степени такие высшие корковые функции, как воля, рассудочная деятельность и даже уровень сознания, но и ослабевает контролирующее действие коры над нижележащими (филогенетически более древними) структурами, которые при этом растормаживаются. Фактически, как мне кажется, в ответ на сильную щекотку движениями тела человека руководят образования диэнцефального отдела (это только моя гипотеза), в то время как кора под действием нахлынувшего бесконтрольного возбуждения отправляется в вынужденный отпуск. Происходящие при этом явления можно сравнить с принудительным оргазмом.