Новости Галерея Видеоклипы Библиотека Ссылки Форум О проекте
Из жизни сотрудников ГС - 4. Часть 1
G/B, G/G

Возле костра сидело четыре человека. Вокруг был глухой лес, но рядом, за ветками стоял пост охраны - родной дом Конрада и Констанцы. Сейчас они сидели вместе со своими знакомыми и коллегами Шаулем и Мирной на трухлявой колоде и смотрели на огонь. Двое юношей и две девушки.
Конрад - высокий, чернявый, всегда ходил в кожаной куртке сотрудника отдела по обеспечению безопасности в области с особым статусом ГС-4. Он первый перервал необъявленную игру в молчанку.
- Жаль, что Лоранг и Аанка не пришли. Что с ними?
Ему ответил Шауль - низкий еврей в коричневой курточке.
- Аанка заболела. Лоран за ней ухаживает.
- Ну, молодец. А что у неё? - ответила ему девушка Констанца. Она была очень серой. Серые волосы, серая кожа, серые глаза, серые веснушки. И серый вязаный свитер.
- Ангина, - сказала Мирна - девушка с тёмно-рыжими волосами и веснушками. Она тоже всегда носила кожаную форменную куртку, но ещё и со значком члена молодёжного крыла Партии.
- Может, пойдём в дом? - спросил Шауль.
- Комаров вроде нет. Ещё посидим.
- В обычный день мы не стали выходить из поста ночью. Но не сегодня.
- Ровно пять лет назад пал Город, - торжественно произнёс Шауль.
- Кто-то знает, как он пал? - решила поинтересоваться Мирна, хотя знала, что ответа не существует.
- Никто не знает. Но не просто так нас сюда отправили.
- Хорошо, что объявили все книги, журналы и газеты собственностью Государства. Ребята из информационной и культурной защиты населения быстро уничтожили все упоминания Города. А пропаганды-то было целое море. Помните? СТРОЙКА ВЕКА! СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ УТОПИЯ! СЛАВА ГЕРОЯМ-СТРОИТЕЛЯМ! Целые книги писались.
- А потом всё это погрузили на самосвалы и вывезли. И всё, будто нет такого города и не было никогда.
- Кстати, который там час? - спросила Мирна.
- Полночь, - ответил Конрад, посмотрев на свои наручные часы. - Поехали. Утро мы должны встретить в поле.
- Да, да, конечно, - загомонили все хором и пошли к автомобилю. Грязная, но вполне исправная машина стояла на грунтовой дороге, возле поста. Различными трассами была покрыта вся Область, правда сейчас они не используются и потихоньку приходят в негодность. Точнее - магистрали, ведущие напрямую в Город, проложили на славу, и сейчас они были как новые, а вот эти мелкие дорожки очень быстро зарастают травой и кустарником.
Шауль сел за руль. Рядом с ним - Мирна. Сзади уселись Констанца и Конрад.
- Теперь главное для нас - не заснуть. Шауль, ты выпил свой кофе?
- Да, мамочка Мирна.
Констанца положила свою кудрявую голову на плечо Конрада и уснула. А он вспоминал, как встретился с нею.
Машина завелась, и компания отправилась в тёмную неизвестность.

***
Конрад стоял на дорогом ковре в кабинете Миклоса Плое и боялся пошевелиться. Перед ним, за письменным столом сидел сам первый столичный поглавник и перечитывал его документы. Ничего особенного, стандартный набор для приёма на работу. За окном пели птицы, светило солнце, и иногда гремели трамваи. От грохота весь дом ходуном ходил и посуда гремела. Но никто уже этого не замечал, кроме Конрада.
Мужчина закончил листать бумажки, посмотрел внимательно на юношу и сказал:
- Ну, биография у тебя хорошая, документы все есть. Рекомендации тоже отличные… Ладно, беру тебя. Мне сейчас нужно бежать. Дочка моя у себя в комнате. Вон те двери. Только сейчас она спит. Подожди в гостиной на диване. Как она проснётся - пообщайся с нею. Можешь включить себе радио. Она так крепко спит, что её и ядерный взрыв не разбудит.
- Да, да, хорошо. Я вас не подведу.
- Я уверен в этом. Ладно, до вечера,- он схватил портфель, надел шляпу и выбежал из квартиры. Конрад вытер рукавом рубашки лоб и подошёл к двери в комнату Констанцы. Массивная деревянная дверь с облупившейся белой краской. В этом доме всё было таким - большим, массивным: дверь, шкафы, диван. Да и сам хозяин квартиры тоже.
Вдруг из-за двери комнаты девушки послышалось негромкое, но вместе с тем повелительное "Заходи!" и последовавшее за ним мягкое "Не стесняйся".
Конрад открыл дверь и увидел там лежащую на кровати, на горе одеял и подушек Констанцу. Она была прекрасна и как будто бы состояла из дыма.
- Привет, - сказала она мальчику, обнажив свои белоснежные зубы, - ты, наверное, мой телохранитель?
- Да. Я из Академии госбезопасности, твой папа нанял меня.
- Ложись ко мне.
Конрад стеснительно сел на край кровати. Констанца схватила его за запястье и так сильно дёрнула, что тот буквально упал на кровать, рядом с девушкой.
Как бы извиняясь, она нежно взяла его за руку и начала говорить:
- Завтра мы поедем на море. Само море я терпеть не могу, но на берегу мы повеселимся на славу. Это я тебе обещаю.
Конрад лежал, чувствовал тепло руки Констанцы, слушал её голос и смотрел на белоснежный потолок. На нём тоже были трещины.
Вдруг девушка достала, что-то из-под кровати. Нужно добавить, что в её комнате была только эта здоровая кровать. Не было даже туалетного столика или зеркальца, которые неизменно присутствуют в комнатах у девушек.
- Смотри, что у меня есть! - она показала Конраду позолоченную музыкальную шкатулку, завела её и открыла крышку. Заиграла старинная мелодия, название которой Конраду было неизвестно, хоть он где-то её и слышал.
Констанца положила шкатулку на кровать и легла возле Конрада. Оба закрыли глаза. Минуту Констанца и Конрад лежали в полном оцепенении. Реальный мир, со своими страстями и проблемами казался чем-то очень далёким и ненужным. Всё было как в тумане. Ничего реального, только треск шкатулки.
Всё оборвалось, когда музыка закончилась. Комната, кровать, трамваи за окном.
Они встали с кровати, переглянулись и почему-то рассмеялись.
- Пошли ко мне в подвал! - предложила Констанца.
- Ну, пошли.
Они вышли на лестничную клетку. В доме когда-то был лифт, но от него осталась только решётчатая шахта. Конрад и Констанца быстро спустились на первый этаж и зашли в подвал.
Девушка включила свет, и телохранитель смог увидеть небольшой коридор и ряд дверей, ведущих в коморки жильцов. Там они обычно хранили всякий хлам, картошку и соленья. В самом конце подвального коридора красовалась большая, по сравнению с остальными, дверь. Это и была личная коморка Констанцы. Девочка открыла замок на двери и вместе с Конрадом зашла внутрь.
В каморке была очень милая обстановка - небольшой диванчик, столик, шкаф с книгами и всевозможными диковинками. На стенах висело несколько картин - жизнь крестьян Валькаснирии, портрет Лакарматонского технократа и пейзаж центрального Поморья.
- Я тебе сейчас всё покажу. Вот это мне недавно подарили студенты-медики, - Констанца указала на банку с заспиртованным человеческим плодом, - Я бы хотела получить сиамских близнецов или хотя бы акефала. Но это тоже неплохо. Так, здесь небольшая коллекция старинных монет, островная кукла.
Девушка с гордостью продолжила показывать свою коллекцию и библиотеку. Там были книги, которые Конрад в жизни в руках не держал: "Верховинская независимость" Холда Инеску, "Конец века дураков" Гратона-174, "Минутная стрелка" Олда Рифтана и многие другие.
Вдоволь насмотревшись, нарассказовавшись, наспрашивавшись и насмеявшись, они покинули подвал и вернулись в квартиру.
Время, которое они провели вместе, пролетело незаметно. На часах уже было шесть.
- Когда придут твои родители? - спросил Конрад.
- Хорошо, если папа к полуночи придёт. А мама на курорте. В Лэлии.
- А почему тебя за границу не отправили?
- Я так захотела. Мне у нас больше нравится. Ладно. На вокзал поедем в десять часов. Возьмём такси.
- Мы едем сегодня? - Конрад очень удивился этому. Он думал, что поезд у него как минимум завтра с утра.
- Да. Отправление в 11.30.
- Мне бы забрать чемодан с вещами из дома.
- Ты далеко живёшь? Возьмём такси и заберём твою сумку!
- Ты всегда берёшь такси? Когда ты на трамвае ездила?
- Я и так из дома редко выхожу.
Они забрали сумку Конрада и вернулись на квартиру. Там пообедали, проверили багаж, Констанца отдала Конраду его билет, и отправились на вокзал.
Так как это был не август, а всего лишь конец мая, на вокзале людей было не очень много. Типичных отдыхающих со здоровыми сумками и пляжными зонтиками не было вообще. Обычные пассажиры с потрёпанными чемоданами - усталые, но терпеливые. Наши герои, вместе со своим багажом уселись на лавку и минут двадцать убивали время: разговаривая и вдыхая типичный вокзальный воздух - смесь хлорки, сигарет и утренней свежести. Когда объявили начало посадки на поезд, Конрад и Констанца схватили сумки и потащили их на перрон. Заняли свои места в СВ, заперли купе. Свет решили не включать, обоим нравилось ехать в полной темноте. И лишь электрические огни за окном освещали их лица.
Они ещё какое-то время просидели без сна, шёпотом обсуждая увиденное в окне, а затем завалились спать.
Проснулись они уже на подъездах к конечной станции. Кое-как умылись.
И вот поезд прибыл. Конрад и Констанца вышли на залитый светом перрон Етусеи. Крупная станция южного города, не смотря на ранний час, просто кипела. Туда-сюда ходили фермеры с тачками, рыбаки с летками и удочками, лешие - туристы с рюкзаками, моряки в форме. За всем этим следили флегматичные железнодорожники и патрульные.
Конрад остался возле поезда сторожить сумки, пока Констанца пошла к таксофону, вызывать такси.
Через пятнадцать минут они уже ехали к семейной вилле Плое. Девушка спала на заднем сиденье, а Конрад говорил с таксистом о погоде и народных приметах. Время от времени им приходилось будить Констанцу, чтобы та показывала дорогу. Дача находилась в отдалении от города, но рядом с ней находился пионерский лагерь, крупнейший в стране. И это служило хоть каким-то ориентиром.
Ещё полчаса степных панорам, увитых виноградом домов, баз отдыха, и машина остановилась возле кованых ворот, покрытых уже почти облупившейся зелёной краской.
Конрад вытащил из багажника чемоданы, Констанца расплатилась с водителем и тот укатил.
- Родной дом. Родные ворота. Где-то у меня ключ был.
К самому зданию виллы вела незаметная тропинка. Двор зарос бурьяном и кустарником.
- Должно быть, давно вы тут не были. Заросло всё.
- Да нет, просто мне так нравится. Терпеть не могу эти садики, стриженые газоны. "По траве не ходить" - тьфу.
А вот внутри дома всё было замечательно. Пять спален, гостиная, столовая, зал (круче, чем гостиная), детская с горой игрушек (похоже, осталась ещё со времён маленькой Констанцы, но сама девушка сказала, там очень часто спят дети гостей), кухня, посудомоечная, бильярдная, каминная, чердак, подвал.
- И где я спать буду?
- Где хочешь. Мы вообще будем делать тут всё, что хотим. Я хотела бы прогуляться по тому пионерлагерю. Ты не слишком устал?
- Я хотел бы поспать.
- Тогда я сама.
- Ты главное береги себя. Я же всё-таки твой телохранитель… Давай, я пойду с тобой!
- Нет, нет! Ничего со мной не будет.
- Ну, как хочешь.
Констанца выбежала на улицу, за ворота и вышла на дорогу.
"Где же этот лагерь был? Вокруг лишь заросли дикой маслины". Вдруг сзади послышался шум крупного транспорта. Девушка убежала с дороги и увидела автобус с пионерами. Он ехал медленно и остановился возле Констанцы. Женщина, сидевшая возле водителя, открыла дверь и крикнула Констанце: "Ты из лагеря?". "Нет, но мне нужно до него добраться". "Садись тогда".
Лагерь был не очень далеко, но всё же не так близко, как хотелось бы.
Автобус остановился возле главного входа. Констанца поблагодарила водителя и спрыгнула на землю. Она отошла на значительное расстояние от КПП. Потом какое-то время шла вдоль забора, пока не наткнулась на дырку в нём. Перелезла и оказалась в отдалённой части пионерлагеря. Здесь были какие-то технические корпуса, котельная. И практически отсутствовали люди. Она осторожно пробралась к жилым корпусам. Эти корпуса представляли собой летние домики, в которых спало по шесть человек. Вот в этом своеобразном городке было людно. Туда-сюда ходили пионеры, вожатые. Констанца, как только могла, стараясь не обращать на себя внимание старших. И впрямь, не смотря на то, что она была в сером платье, а не в форменной белой рубашке синей юбке, на неё было всем наплевать.
Констанца быстро сориентировалась и пошла напрямую к корпусу № 72. Он стоял ближе к морю и дальше, чем остальные жилые корпуса, дальше, чем спортзал, столовая, душевые, туалеты и прочие популярные места. В этом был небольшой минус для обитателей, например, если приспичит ночью, то далеко бежать и можно не добежать. Но всё компенсировалось полной анархией.
Девушка подошла к корпусу 72. Окна были задёрнуты, и она прижала ухо к двери. "Слабый смех. Слишком слабый. Плохо стараются" - подумала она. И распахнула двери.
Как и следовало ожидать, к одной из кроватей полотенцами был привязан раздетый до трусов мальчик. А двое старших пионеров жестоко его щекотали.
Когда зашла Констанца, они остановились, чем доставили своей жертве неимоверное удовольствие и облегчение. Но девушка сразу пресекла это, приказав одному продолжать пытку. Второй же вышел с нею на воздух.
- Всё готово? - спросила она.
- Да, всё как вы просили.
- Ну и отлично, сегодня вечером подгоняйте. У вас список есть?
- Да, конечно.
- Вот и хорошо. Тогда жду. До свидания.
-До свидания.
Они пожали друг другу руки. Юноша вернулся в свой домик. Констанца прокралась через задворки лагеря к дыре и вернулась на виллу. Пришлось, правда, идти пешком.
Констанца боялась, что Конрад за это время проснётся, но он и не думал просыпаться. Как уснул на какой-то кровати, так и проспал всю вылазку Констанцы. Когда девушка обнаружила его спящего, то решала не будить, а подождать. Хоть его помощь и требовалась.
И вот Конрад проснулся, и Констанца начала вводить его в курс дела. Они спустились в подвал. Среди грязных и обшарпанных стен была одна неприметная дверь. Девушка открыла её, чем подняла облако пыли, что Конрад закашлялся. Из тёмной комнаты повеяло теплом. В самом подвале было прохладно. Констанца первой ступила в темноту и включила свет. Конрад аж подпрыгнул от удивления. Он ожидал увидеть небольшую комнатку, типа той, в которой Констанца хранила свою коллекцию. Но здесь помещение было размером со средний гимнастический зал, только с низким потолком, и уставленное странными агрегатами, похожими на тренажёры. Конрад сначала и подумал, что это и есть тренажёрный зал, но нет. Это что-то совсем другое. Везде были какие-то ремни, наручники.
- Что это такое?
- Люди любят называть эту комнату "камерой пыток", но по-моему, это слишком банально. Хотя некоторая доля правды в этом есть.
- Да? Тогда зачем тут эти.… Даже не знаю, как назвать. Снаряды?
- Для фиксации в разных позах. Этим уже год никто не пользовался, и мне нужно проверить, всё ли работает.
- А кого ты собираешься фиксировать?
- Скоро узнаешь. Тут, правда, места хватит для кучи людей. Но всё же проверить не мешает. И да, видишь, какой тут ковёр? - ковёр и впрямь был с полуметровым ворсом, - Сними, пожалуйста, обувь.
Конрад и Констанца разулись и подошли к первому снаряду. Честно говоря, он был очень прост и напоминал гимнастические кольца. Только вместо, собственно, колец были кожаные ремешки - "наручники". На потолке был блок, через которого были перекинуты верёвки. Дальше они были привязаны к прикреплённой на стене "катушке". Это позволяло регулировать высоту. Девушка опустила их как можно ниже и попросила Конрада затянуть ей ремешки на запястьях. Убедившись, что держат они крепко, и что нет никакой возможности освободится, она приказала парню поднимать верёвку. Он стал крутить ручку "катушки", и верёвки медленно поднимали руки Констанцы. Когда её руки были подняты максимально, девушка скомандовала остановиться.
- Как я понял, эта штука подвешивает человека к потолку, как дичь, с которой будут сдирать шкуру?
- Именно. Мы могли бы просто придолбать крюки к потолку и привязать к ним верёвки, но вся эта хитромудрая система с блоком позволяет регулировать высоту. А сейчас я посмотрю, как оно держится.
Девушка сначала просто повисла на ремнях, потом подёргала их. Ничего не сорвалось. Вдоль стены было несколько таких механизмов, и все они прошли проверку.
Дальше - больше. Конрад и Констанца стали испытывать и другие механизмы фиксации. Разнообразные колодки, которые Конрад раньше видел только в учебнике истории, лавки, к которым ремнями привязывали людей. Проверка этих орудий проходила одинаково: Конрад приковывал к ним Констанцу, она с максимальной силой дёргалась и пыталась вырваться.
Всё работало, они были довольны. Тогда Конрад заметил две двери. Точнее, заметил он их раньше, просто теперь решил спросить, куда они ведут.
- Эти двери - туалет. Другие - фотолаборатория и архив. Кстати, хорошо, что ты мне напомнил.
Констанца выбежала куда-то и через секунду вернулась с красной табличной, которую повесила на дверь уборной. Она гласила: "Мальчикам посещать туалет СТРОГО ЗАПРЕЩАЕТСЯ. Девочкам - только с разрешения".
- Как категорично. Мне тоже нельзя?
- Но ты же не мальчик. А они пусть терпят.
- А кто же я тогда?
- Конрад Эминеску, если я правильно запомнила твою фамилию.
- Да, правильно. Тогда можно я сейчас туда схожу.
- Я только дверь открою.
Констанца достала из кармана связку ключей и открыла дверь туалета.
"У этой девушки всё, что только можно, на ключ закрывается", - подумал юноша.
А уборная была довольно большой и гигиенически чистой. Кроме двух кабинок и трёх писсуаров там была ещё душевая кабинка и ванная. Воле входа лежали тапочки, чтобы не ходить по кафелю босиком.
За это время Констанца открыла фотолабораторию. Это была нехитрая мастерская, с рубиновым светом и типичной аппаратурой фотографа-любителя. Выделялась она только небольшим, но качественным сейфом, стоящим у стены. Она открыла его и достала альбом с фотографиями. Вытащила одну карточку и положила альбом обратно в сейф.
- Иногда я снимаю свои развлечения. Вот моя любимая фотография. - Констанца решила открыть Конраду секрет "камеры пыток". На фотографии девочка с обворожительными каштановыми волосами и в расстегнутой белой рубашке сидела прикованной к, как его называет Констанца, "трону" - стулу со сложным механизмом, на котором ноги фиксируют в колодках, руки - под углом немного больше 90 градусов. А на заднем плане - улыбающаяся румяная девчонка со смешными хвостиками. И она запустила связанной руки под рубашку и щекотала там бока и грудь. Но самой яркой чертой фотографии было выражение лица бедняжки - её нелепо открытый рот, сморщенный носик и дикие глаза.
- Значит, ты тут мучаешь людей щекоткой?
- В основном да. Но не только.
- А как ещё?
- Слишком много будешь знать - скоро состаришься.
Остаток дня они провели наверху. Наконец-то нормально пообедали. Ожидая ночи, взялись читать книги, которые нашли на чердаке.
Но не успело солнце окончательно скрыться за горизонтом, как во дворе кто-то громко свистнул.
Констанца и Конрад выбежали наружу. Там они встретили того юношу, с которым договаривалась Констанца. Поодаль стояло ещё четверо подростков с завязанными глазами.
- Ты их сюда с завязанными глазами вёл?
- Не хотелось бы, чтобы они узнали, куда их ведут.
- Тоже мне разведчик. Ладно, вот твои деньги, - с этими словами девушка дала ему несколько крупных банковских билетов. - Остальное получишь, когда вернёшься за ними.
- В пять утра.
- Так рано?
- Они там что-то натворили, и всему лагерю на неделю время подъёма на час раньше сделали.
- Ну ладно. Пока.
- Давай.
Он ушёл.
Констанца подошла к группе и скомандовала: "Снимайте повязки и идите за мной".
Группа послушно выполнила приказ. Конрада заинтересовала эта разномастная группа. Там было два мальчика - пионера, пять девочек - пионерок.
Констанца вместе с Конрадом завела их в "Камеру пыток".
- Вы, трое, - обратилась она к двум мальчикам и одной девушке, - раздевайтесь до трусов. Хотя, юбку ты можешь оставить, главное лифчик сними. Конрад, помоги мне. Остальные девочки, ждите меня здесь.
Хозяйка и её телохранитель сдвинули две широкие лавки с ремнями в одну, так что получилось что-то типа двуспальной кровати. К ней они и привязали полуголых мальчишек. Полуголую девчонку, которая сначала пыталась кое-как прикрываться руками, а потом вообще бросила это дело, привязали стоя. Для верности, Конрад связал ей ноги какой-то запасной верёвкой. И только тогда Констанца вспомнила, что нужно забрать инструменты из чердака.
- Ну и как тебе? - начала она разговор, когда вместе с Конрадом удалилась из подвала.
- Неплохая компания.
- Особенно хочу обратить твоё внимание на ту особу, которую мы зафиксировали стоя. А особенно на её грудь.
- Да, она у неё слишком солидная для такого нежного возраста. Хотя мне такие совсем не нравятся.
- Я даже больше скажу, она обладательница таких почётных титулов, как "Мисс Сиськи нашего лагеря" этого года, прошлого и "Самая грудастая пионерка 43 отдела". - Констанца произнесла эти звания с видом герольда на рыцарском турнире.
- Надеюсь, эти звания не официальные?
- Почему это? Она заслужила их в честной борьбе, победив остальных "одарённых" девушек. Среди недоброжелательниц она получила прозвище Молокозавод, но у ровесников мужского пола особа эта пользуется популярностью.
- Они ещё и конкурсы устраивают?
- А ты как думал? Ещё я слышала о готовящемся грандиозном фестивале, посвящённом этой теме. Он только не могут выбрать название. Кто-то предлагает просто "Подростковые буфера", кто-то поизобретательней - "Два арбуза и пионерский галстук". Но, по-моему, они там все просто озабоченные.
- Твоя правда. Как бы в лагере случаи массового ухудшения зрения не начались.
Из инструментов было всего лишь две щётки. Конраду была сомнительна потребность идти за ними так далеко и заставить ждать людей внизу, но Констанца убедила его, что уже через пять минут главной и единственной мечтой жизни, по крайней мере, мужской части группы будет их освобождение или хотя бы секундная передышка.
Так оно и было. После небольшого инструктажа, запомнившегося Конраду гениальной фразой "Вы их хорошо щекочите, не останавливайтесь без приказа, не обращайте внимания на их слова, а то мы вас местами поменяем", девочки приступили к работе. Троим, предоставили обязанность мучить мальчишек, а четвёртой отдали грудастую. Как рассказывала потом Констанца, эта девочка была настоящим мастером и уже не первый раз присутствовала на вилле. Её пальцы заставляли смеяться и плакать даже тех, кто хвастался полной невосприимчивостью к щекотке. Ей не нужны были никакие приспособления, а с лихвой хватало собственных рук. Она умела почти сразу находить самые чувствительные зоны и так умело их щекотать, что жертва была готова через секунду на всё, лишь бы она остановилась.
Она устроила для них настоящий концерт. Подобно тому, как пальцы арфиста скользят по струнам, её пальцы скользили по обнажённым подмышкам, рёбрам, животу и грудям девушки. Но зрители наслаждались отнюдь не прекрасной музыкой. Их завораживал смех, крик, стоны, мольбы, угрозы, которые издавал "инструмент". А ещё злые стеклянные глаза и недобрая улыбка "музыканта". Констанца была спокойна, но Конрад начал волноваться. Голова его начала кружиться, а сердце выскакивало из груди. На лбу выступили капельки пота. Он хотел было стряхнуть их, но отдёрнул руку. Таким он был горячим. Температура поднялась и в душном замкнутом подвале. Конрад начал задыхаться. Со всех ног юноша выбежал на улицу. Констанца, испугавшись за него, выбежала тоже. Конрад, ощутив прохладу июньской ночи, упал на колени и поднял голову к звёздному небу. На долю секунды он ощутил Вселенную, и их сердца забились в унисон. Тихо, спокойно, размерено. А потом Конрад потерял сознание.
Очнулся он на кровати. Первое, что он увидел, это красные от слёз глаза Констанцы, этого серого ангела. Она склонилась над кроватью, как сестра милосердия над раненым солдатом.
- Ты очнулся? - спросила она.
- Да. Мне уже хорошо. Даже не знаю, что это было.
- Всё хорошо. С ним всё хорошо, он очнулся! - крикнула она столпившимся у двери девчонкам. Они даже обрадовались этому. Одна, самая смелая, даже подошла к кровати, чтобы лично посмотреть на Конрада.
- Мы все очень испугались, - сказала она.
- Да, девочки сразу бросились тебе помогать. Мы развязали тех мальчишек, и они занесли тебя сюда.
- А ту "студентку" вы отпустили? - спросил Конрад, убирая подушку из-под ног.
- Она и сейчас в подвале. Урсула так увлеклась, что абсолютно ничего не заметила. Её и Страшный Суд не заставит остановиться, если выпала возможность кого-то пощекотать.
- Так может, пойдем, остановим её. Если ты говоришь, что грудь её жертвы являются чуть ли не национальным достоянием нашей родины, то спасти её - нашей обязанностью гражданина.
- Хочу тебя обрадовать, от щекотки ещё никто не умирал. Ты будешь в кровати или пойдёшь со мной?
- Пошли. Мне уже нормально. А что ты хочешь делать?
- Восстановить всё, что было, - услышав её, мальчики скорчили недовольные мины. Похоже, они надеялись, что их освободят от пыток.
Конрад замет это, и ему на ум пришла одна идея.
- Констанца.
- Что?
- А эта Урсула сама боится щекотки?
- Не зна… - не успела девушка договорить фразу, как на её лице загорелась улыбка энтузиаста. - Да ты гений! Если эта сумасшедшая боится щекотки, то мы устроим ей такую ночку, что она её никогда не забудет.
А Урсула всё продолжала изводить бедняжку. В реальный мир её возвратил голос Констанцы:
- Давай, заканчивай. Будем её развязывать.
- Уже в лагерь идти?
- Нет, я решила поменять вас местами.
Урсула не на шутку испугалась.
- Но почему, я плохо её щекотала? Ведь нет, вам понравилось, да?
- Ты такая злая и жестокая. И я решила немножко остудить тебя. Конрад, вяжи её.
- Куда?
- К "трону".
Все скопом бросились помогать Конраду фиксировать её на "троне". И уже через секунду Урсула была готова к щекотке. Ещё секунда, и все стали её щекотать. Во главе стояла только что освобождённая грудастая, которая к радости двух мальчишек даже забыла про одежду - так ей хотелось отомстить Урсуле.
- Это самая массовая сцена щекотки, которую я видела, - прокомментировала Констанца.
- Даже странно как-то, - согласился Конрад.
- Пойдём, прогуляемся?
- Пошли. А с этими что делать?
- А я их прямо тут закрою.
Девушка закрыла дверь на ключ и, взяв Конрада под руку, вышла во двор. Смех и крики были слышны и в самом доме, и на территории усадьбы. Но на дороге их разобрать смог бы только человек с очень тонким слухом. Конрад и Констанца вышли на середину трассы и пошли в сторону лагеря.
- У меня есть несколько идей. Поможешь с реализацией? - начала разговор Констанца.
- Да, конечно. А что за идеи?
- Я хотела бы совместить щекотку и физкультуру.
- Это как?
- Смотри. Мы берём турник и ремешками привязываем к нему какого-то парня. Ремешки эти должны быть очень свободными, но не давать ему опускать руки. И тогда щекотать ему подмышки. Так, что спастись он сможет, только подтянувшись.
- Ты хочешь таким образом заставить его подтягиваться?
- Да.
- Интересно. Можно твою систему в школе внедрить.
- Да, пора.
- А ты сама когда-то щекочешь?
- Ну, я думаю, что буду щекотать только одного человека.
- Кого?
- Тебя!
С этими словами Констанца набросилась на Конрада, спихнула в придорожную траву, стянула с него рубашку и начала жестоко щекотать. Бедный Конрад хохотал, как сумасшедший, пока Констанца бегала пальчиками по его голым рёбрам. Закончив щекотать парня, Констанца легла на траву рядом с ним. Юноша и девушка держались за руки и смотрели на звёзды.
- Надеюсь, они там не задохнулись? - спросил Конрад, когда вместе с Констанцой вернулся на виллу.
- Не думаю. Мы же не так долго гуляли. Да и вентиляция в подвале отличная. А я и не знала, что ты боишься щекотки.
- Есть немного.
- Ты же не надеешься, что я про это забуду?
- Да уж, не надеюсь. А ты боишься?
- Какая разница?
- Значит боишься?
- Ну, нет. Не сильно.
- Боишься?
- Да. Только не трогай меня!
- Ладно.
Констанца открыла дверь, и её взору предстала дикая, но вполне логичная картина. Всей компании быстро надоело щекотать Урсулу, и они стали придумывать себе другие развлечения. Точнее, придумывали те два физически сильных парня: белобрысый и загорелый Алан, который щекотки больше, чем огня боится, его чернявый приятель Ян и одноклассница Яна - Фрида. Она, кстати, была той девушкой, подбежавшей к кровати Конрада, когда тот потерял сознание. Оставив в покое Урсулу, они принялись за других девчонок. Грудастую они решили не трогать, она оделась, тихо сидела в углу. Остальных двух они хорошенько связали. Фрида очень хотела связать Алана и залезть ему в трусы, но не судьба. А вот двум оставшимся девочками пришлось несладко. Одну из них - полненькую заучку и отличницу привязали к лавке, другую - подтянутую спортсменку -привязали к потолку, стоя.
Ни Констанца, ни Конрад точно не знали, что именно творилось во время их отсутствия. Но на основе увиденного могли построить некоторые предположения. А увидели они вот что: тяжело дышащую заучку, матерящуюся не хуже любого боцмана спортсменку, Урсулу, которая уже успокоилась и с интересом наблюдала за происходящим, и стоящих в сторонке и посмеивавшихся Алана, Яна и Фриду.
- А они неплохо провели время. Конрад, который час?
- Четыре часа. Время быстро летит.
- В пять придёт человек с лагеря. Что делать будем?
- Давай всех отвяжем и поменяем местами. Снова.
- Давай.
Всех освободили. Отличница застегнула рубашку, прикрывая свой толстенный живот, которого нещадно щекотали пару минут назад. Спортсменка хотела было надавать люлей парням, но её остановили. И вдруг в подвал влетел парень с лагеря.
- Я глубоко извиняюсь, - начал он, отдышавшись, - но мне нужно забрать людей. Сегодня утром у этих мудаков будет какое-то долбанное мероприятие. Присутствие всего лагеря обязательно. Побудка в пять часов. Но отбой дадут раньше и обещают усиленный завтрак и обед. Я сюда бежал, как ненормальный. Да что за хрень творится!
- Ладно, забирай тогда. Мы и так собирались заканчивать.
- Хорошо. Давайте, резко в лагерь! Время у нас есть, но нужно поторопиться. Зайдёте в блоки, разденетесь, как будто спали всё это время. Понятно?
- Понятно! - хором сказали они и всей гурьбой ушли.
- Если честно, я редко приглашаю так много народу. Обычно - два или три,- сказала Констанца, когда они с Конрадом пошли спать.
- Интересное развлечение. И часто ты собираешься устраивать что-то подобное?
- Достаточно часто.
Юноша и девушка разошлись по спальням, чтобы забыться во сне и набраться новой энергии.
Конрад проспал до часа дня. Проснувшись, он надел халат, убрал кровать и пошёл искать свою подружку. На примыкающем к столовой балконе стояла Констанцу. Девушка пила лечебную минеральную воду, которую ей доставляли из бювета в лагере.
- Она только первый раз на вкус такая противная, - объяснила она Конраду, когда тот взял её попробовать и скорчился от необычного вкуса, - потом привыкнешь. Это всё нефть.
- Нефть?
- Да. Она содержит вещества нефтяного происхождения. И это делает её уникальной в своём роде. Эта вода мёртвых поднимает!
- Но пить её невозможно.
- Открою тебе секрет - задерживай дыхание. И ничего не почувствуешь. Попробуй!
- Нет, спасибо.
- Как хочешь.
- А утро сегодня холодное, - заметил Конрад.
- К вечеру погода совсем ухудшится.
- Думаешь?
- Знаю.
- Как хочешь. Ты чай пьёшь?
- Нет, не пью.
- Я тоже. Чем завтракать будем?
- Пошли на кухню. Может, что и найдём.
На кухне стояло два холодильника, под завязку забитые едой. Здесь очень хорошо позаботились к приезду дочери такого важного человека. Хотели нанять повара, но сама Констанца отказалась.
Решили позавтракать яичницей. Засыпали её петрушкой и зелёным луком. Получилось очень даже хорошо. Утро было и впрямь очень холодным, да и на небе начали собираться тучи. Сначала белые, потом темнее. Ставало всё холоднее и холоднее. Никто и думать не хотел о прогулках. Конрад и Констанца закутались в одеяла в спальне хозяев, там было так тепло и уютно.
Конрад сразу уснул. А Констанце спать не хотелось. Она повалялась в кровати, и вскоре на девочку напала страшная скука.
- Конрад! Конрад! - начала она будить его.
- Чего тебе? - спросонья спросил он.
- Хочешь, я для тебя станцую?
- В смысле?
- Одену узкую лагерную юбку. Только юбку. Вымажу тело подсолнечным маслом… Нет? Ну как хочешь.
Предложение было заманчивым, но на Конрада нашла такая слабость, что он не мог даже думать. Только спать. Без сновидений. Очень скоро это состояние перебросилось и на Констанцу. Девушка укуталась в тёплое одеяло и уснула.
Проснулись они почти одновременно. Ночью.
- Не хочешь посмотреть диафильм? Тот фотограф мне наделал немного.
- У него есть полуформатный фотоаппарат?
- Да, он мне свою "Кафру" одолжил. Я продумала сценарий и написала текст. Он только смонтировал всё там. Посмотрим?
- Давай.
- Натяни простыню на окно, а я сбегаю за плёнками и диапроектором.
Всё было готово. Луч яркого света был направлен на белый экран. Констанца умостилась возле проектора, чтобы перематывать кадры и объяснять их значение.
- Первая лента - "Педагогика". Знаешь, сложно диафильмы про щекотку снимать. Нужны реальные декорации и актёры разных типажей. Ну ладно. Начнём.
На экране появилось не очень искусно намалеванное название диафильма. И сразу первое фото.
Крепкий рыжий мальчишка лет пятнадцати сложил руки на груди и улыбался на все тридцать два зуба.
"Это - Костя, ученик 9 класса".
Следующий кадр.
"А это - Костина мама. Её очень волнует успеваемость и поведение сына".
- Ну да, конечно. Просто гигантская грудь в купе с узкой талией, - описал Конрад маму Кости, - Да у тебя пунктик на женщин с таким телосложением.
- Я никогда этого не замечала, но в какой-то мере ты прав. Не бери в голову.
Кроме прочего, мама была довольно приятная, и даже элегантная брюнетка с причёской - каре. Она тоже улыбалась, но с каким-то хитрым прищуром.
Следующий слайд. Мама сидит расстроенная и, похоже, о чём-то напряжённо думает.
"Третья двойка за месяц. Но ей так хотелось, чтобы её сын был отличником. А ещё он снова болтал на уроке и с кем-то подрался. Что же делать? На ругань он не реагирует. Ремнём бить? Нет, нельзя".
Следующий кадр. Мама говорит с кем-то по телефону.
"- Думаете, это поможет? Да, боится. Очень. Раздеть и связать? Ну, не знаю. Что вы говорите? За полмесяца стала отличницей! И многие такое практикуют? Ого. Ну ладно. Попытка не пытка. Говорите, построже с ним? Ладно, до свидания. Обязательно перезвоню".
"На следующий день".
Костя расстроен и испуган. Его мама рассержено листает дневник.
"-Кол за диктант, тройка по математике и замечание за драку? Это больше продолжатся не может. - Ну мама! - Всё! С этого момента я буду делать из тебя отличника".
К испугу Кости добавилось удивление.
"- Как это? - Сейчас уведешь. Пошли в твою комнату".
И только Констанца перемотала кадр, как вырубился свет. Конрад даже не понял, что там было.
- Пробку выбило? - спросил Конрад.
- Не, плановое отключение. Экономят.
- А как же лагерь без света?
- У них своя подстанция. На подоконнике керосиновая лампа стоит, можешь зажечь её?
- А спички есть?
- В тумбочке.
Найти лампу было не просто. Конрад ударился пальцем о кровать, головой о шкаф, а на самом финише сбросил на себя простыню-экран. Констанца посмеивалась над ним, но Конрад не замечал этого. "Летучая мышь" наполнила комнату светом и лёгким запахом керосина.
Конрад поставил лампу возле кровати и забрался под одеяло.
- А спать совсем не хочется. Ладно, переодернусь в пижаму, может, усну. А ты?
- Да мне и так хорошо.
Она повернулась спиной к Конраду и начала переодеваться.
"Совсем не стесняется," - подумал Конрад и украдкой стал любоваться силуэтом, а особенно - приятной округлостью ягодиц Констанцы. В мыслях он сравнил её с античной статуей. Даже цвет кожи походил на мрамор. Насмотревшись, Конрад уткнулся лицом в подушку, чтоб лишний раз не палиться.
Она посмотрела на него, прикусив губу, и тоже забралась в кровать.
Конрад и Констанца лежали так полтора часа, пытаясь уснуть. И уснули. И жили так две недели. На них напала такая слабость, что было тяжело даже сделать себе поесть.
Но дождливая неделя закончилась, и снова выглянуло солнце. Констанца просто светилась от хорошего настроения, но также было видно, что она что-то задумывает и не хочет делиться с Конрадом. Девушка часто ходила на почту, кому-то писала и с кем-то говорила по телефону. Они много общались на тему щекотки. Досмотрели диафильм, обсудили несколько планов.
Диафильм Конраду понравился. Дальше по сюжету мама демонстрировала сыну довольно жёсткий "уголовный кодекс". Юноша даже переписал его себе: "5 с минусом - 20 мин щекотки ступней. 4 - 45 мин щекотки ступней. 3 - 1 час щекотки подмышек. 2 - 2 часа щекотки всего тела и ступней. 1 - Костя всё воскресенье будет связан и подвержен щекотке". Дальше шло несколько кадров с самим наказанием. Костю раздели до трусов, привязали к кровати и так хорошо защекотали, что тот чуть не потерял сознания.
Констанца говорила, Костя (это настоящее имя юного актёра) был одним из самых нежных парней, которых она видела. Но что самое невероятное, ему нравилось, когда его щекочут. Особенно когда в роли экзекутора красивая взрослая женщина. Конрад только пожал плечами.
А время тянулось медленно. Ничего не происходило. Нудную атмосферу оживил День Рождения Констанцы. Конрад даже не знал про него и очень удивился, обнаружив в коридоре огромный торт с поздравительной надписью красным кремом.
- Почему ты не сказала, что у тебя День рождения сегодня?
- Да я сама забыла. Давай торт есть! Его папа прислал.
- А он не слишком большой для двоих? - торт действительно был не меньше метра в диаметре.
- Я бы сказала, что он слишком маленький.
- Да ну?
- Хм! Спорим, я его одна съем!
- Ты? - Конрад удивился и решил, что она шутит. Ну не похоже, что эта стройная утончённая девушка с серыми веснушками склонна к употреблению сладкого в таких колоссальных размерах.
Но она не умолкала: "Спорим? Спорим?"
- Ладно. Согласился он. На что спорим?
- На поцелуй.
Конрад попытался сдавить улыбку.
- Если я смогу всё съесть - ты целуешь меня, а если нет, я - тебя.
- Ладно.
Они вдвоём перенесли торт на кухню, поставили на стол. Констаца разрезала торт на десяток порций. Одним таким куском можно было объесться, а она собиралась съесть десяток. Конрад приготовился праздновать победу. Но не тут-то было.
Девушка набросилась на первую порцию и сточила её так быстро и легко, будто это была крошка хлеба. За ней пошла вторая, третья порция. Конраду даже стало неприятно смотреть на эту сцену дикого обжорства. Или Констанца так хочет, чтоб Конрад её поцеловал? Но он и так согласен целовать её день и ночь.
А Констанца всё набивала живот тортом. На шестой или пятой порции она решила подразнить Конрада. Девушка довольно закрыла глаза и, улыбаясь, погладила себя по животу, сказав: "М-м-м, как вкусно…". На что Конрад ответил: "Смотри, не лопни". "Не бойся, не лопну. Говорю же, торт совсем маленький". И продолжила есть. Ещё пару минут, и кондитерский мазохизм закончился.
- И часто ты столько ешь?
- Чаще, чем ты думаешь. И что самое странное, я совсем не полнею. Как видишь. Ладно, ты готов?
Конрад неумело поцеловал Констанцу. Он впервые кого-то целовал. Констанцу тоже впервые кто-то целовал.
Прошло два скучных дня, как вдруг ранним утром Констанца разбудила Конрада.
- Вставая, соня. Мы едем.
- Что такое? Революция началась?
- Сплюнь. Едем на сутки в Хашию.
- Зачем?
- На экскурсию. Там увидишь.
- Ладно. Что с собой брать?
- Да ничего. Только оденься теплее, а то утром холодно.
Конрад оделся и с Констанцей вышел во двор. Девушка закрыла дверь дома и положила ключи в сумочку. У ворот их ждало такси.
- В Аэропорт! - скомандовала Констанца.
Он был ближе, чем вокзал. И доехали они быстрее. В машине Конрад уснул.
Аэропорт был самым большим на побережье, располагал комфортабельным залом ожидания, кафе и ресторанами с очень широким ассортиментом блюд. Конрада особо удивил тот факт, что все надписи дублировались на ханойский язык. В академии он учил ленкорнийский.
Констанца повела его напрямую к взлётной полосе. Девушка обо всём договорилась, они быстро прошли контроль и уже через пару часов были в Вене.
Главный аэропорт Хашии был ещё лучше. Но Конраду так и не дали его рассмотреть. Их ждал хорошо одетый молодой человек. Он коротко и сухо поздоровался и повёл их к машине.
- Вы знаете наш язык? - спросил Конрад.
- Да, - ответил он. И больше не говорил.
Они сели в машину и поехали в сторону столицы. Но в сам город они не заехали, а повернул на другую дорогу. Они проехали ещё немного, и автомобиль остановился перед частным домом, окружённым высоким забором. У ворот стояла женщина.
- Вы Констанца? - спросила она с акцентом.
- Да. А это мой друг.
- Отлично, заходите.
Конрад думал, что это просто отель. Его мысль поначалу даже подтверждалась. Их завели внутрь коттеджа, в небольшой коридор с пронумерованными комнатами.
- Ваша номер три, ваша номер четыре. Примите душ, переоденетесь. Ваша одежда в шкафу. Когда оба будете готовы, нажмите на эту кнопку, - женщина показала им кнопку между дверьми.
Конрад хотел спросить у Констанцы, что происходит, но та только поторопила его.
"Давай быстрее!"
Комната, как и подозревал Конрад, была похожа на номер хорошей гостиницы. Кровать, шкаф, тумбочка с настольной лампой. Душ и туалет в номере. Мальчик сразу пошёл в душ, где уже было мыло, шампунь и полотенце. Быстро помывшись, он полез в шкаф за одеждой, но обнаружил там только спортивные плавки. Рядом лежала записка: "На вас должно быть только это".
"Ну ладно" - подумал Конрад, надел плавки и вышел в коридор.
Там его уже ждала Констанца. На ней был красный спортивный купальник.
- Странная у них униформа, - пожаловался Конрад.
- Почему? Совсем нет, - ответила Констанца и нажала на кнопку.
Через секунду к ним вышла молодая девушка, немного старше наших героев. Она жестами дала понять, что нужно идти за нею.
Девушка завела их в другую часть дома. Там обстановка была совсем другая. Полумрак, ковёр с метровым ворсом, стены с блестящими узорами из фольги. Они зашли в большую комнату с большой кроватью, оборудованной ремнями и ни к селу, ни к городу поставленной школьной доской. Конрад и Констанца сразу всё поняли, вместе легли на кровать и расставили руки для ремней. Девушка крепко связала их и подняла заднюю часть кровати так, чтоб им была видна доска. И ушла, закрыв дверь.
Но через секунду пришла совсем другая компания: высокая статная женщина в строгом костюме и три девочки в коротких юбочках и с толстыми бёдрами.
- Они хотят разыграть сценку, - шепнула Констанца Конраду.
Девочки сразу столпились за кроватью. Женщина подошла к доске и поздоровалась с ними по-немецки.
- Что она говорит?
- Не знаю…
Женщина обернулась к ним и с акцентом, но довольно правильно сказала.
- Я не потерплю разговоров.
- Извините, но мы не понимаем немецкий язык,- подыграла ей Констанца.
- Да? Тогда мы будем щекотать вас, пока вы его не выучите! - весело сказала одна из девочек, абсолютно без акцента.
- Язык вы не выучите, но я надеюсь, наши девочки научат вас манерам, - ответила женщина и вышла из комнаты.
- Расслабься и получай удовольствие, - шепнула Констанца Конраду и поцеловала его в щёчку.
И тут началось. Девчонки набросились на них, как сокол на кролика, и моментально начали щекотать обнажённые части торса. Конраду и Констанце никогда не было так щекотно. Они привыкли мучить других, а тут всё наоборот. Они заливались смехом, связанные и раздетые. А девочки с жестокой нежностью щекотали их. Подмышки, живот, рёбра. Десяток пальцев вонзилось в их тела. И ещё пять - в ступни. Третья девушка умудрялась щекотать пятки одновременно Конраду и Констанце. Они выискивали на телах своих жертв такие места, щекоча которые можно получить сильнейший взрыв смеха и криков. И издевательски обрабатывали их на протяжении минут, которые жертве казались часами.
В комнату вернулась женщина. Девушки бросили своё занятие и построились за кроватью.
- Ну как вы, развлеклись?
Конрад и Констанца молчали. Им не хотелось продолжения. Пока.
- Вполне, - ответила одна из девушек.
- Тогда продолжим. Я буду давать вам задания.
Она разделила доску на две половинки и подписала их сверху именами "Конрад" и "Констанца".
- И согласно ответам вы будете получать минуты.
Объяснять правила начисления минут взялась та девушка, говорящая без акцента.
- Вас будут спрашивать по очереди. За правильный ответ вашему противнику или противнице будет начисляться 10 минут щекотки. Если вы ответили неправильно, или не знаете ответа, вам начислят 20 минут щекотки, и вопрос перейдёт к противнику. Если он ответил правильно, вам начислят ещё 10 минут, вместе с теми. Если нет - отвечающий получает 30 минут щекотки, и мы переходим к следующему заданию. За подсказку - час щекотки обоим. 10 вопросов для каждого. В самом конце подсчитываем. Не пугайтесь, щекотать мы вас будем не сразу, а порциями.
Конрад посмотрел на Констанцу. У девушки на глазах выступили слёзы. Она даже попыталась вырвать руки из ремней, но у неё ничего не получилось.
"Я могу пожертвовать собой и ответить неправильно. Но если она ошибётся, получит тридцать минут, а не двадцать. Боже, как всё запутано. Констанца уже не получает удовольствие. Хотя, кто её знает," - думал Конрад.
- Приступим. Первый вопрос - этому симпатичному юноше.
Это был второй раз, когда Конрада назвали симпатичным. Последний раз его так прошлым летом назвала контролёрша в трамвае. "Такой симпатичный пассажир, и без билета". Хорошо, что в участок не забрали, а просто выгнали. Раньше они почти не привлекали милицию. Не то, что сейчас.
- Какие светофильтры используют в фотографии для гашения дымки?
Он понятия не имел о каких-то светофильтрах.
- Я н-н-не знаю.
- Очень жаль. Вас уже будут двадцать минут щекотать. Или тридцать. Посмотрим, как ответит ваша подруга.
- Может, серый…
- Правильно! 30 - 0.
Констанца виновато посмотрела на Конрада. Он лишь улыбнулся в ответ.
- Ещё один вопрос вам. Назовите столицу Технократической республики Лакарматон.
"Сантон, Сантон. Скажи, пожалуйста", - думал Конрад, но девушка не могла услышать. Подсказать он не решался.
- Может, Карнадор? - ответила Констанца.
- Нет.
- Я не люблю географию.
- Может быть. А вы что скажите?
Конрад не знал, что ему делать. Ответ он знал. Подставлять её? Но, чёрт побери, этого хотела сама Констанца!
- Сантон, - ответил он без особого стыда.
- 30-30.
- А вы любите географию? Тогда скажите, как выглядит флаг Палинкармы?
- Вертикально: синий, красный, зелёный, - особо не задумываясь, ответил Конрад.
И понеслось. Вопросы были самые разнообразные, ответы тоже. В конце концов, Конрад и Констанца получили по семь часов щекотки. Три часа их будут щекотать в обед, два вечером и ещё два утром.
- А у вас пальцы не сотрутся? - спросила Констанца, когда её отвязывали.
- Не бойся, не сотрутся.
Герои наши думали, что их снова отведут в их номера, но нет. Их заперли в маленькой комнатке с решётками на окнах. Хотя камерой назвать эту комнату было нельзя: две чистые кровати, занимавшие почти всю комнату, а ещё душ с туалетом. Здесь всему был присущ комфорт, но без особой роскоши. На стене висели электронные часы. Они отсчитывали время. Оставалось три часа.
Констанца грузно упала на кровать.
- Ну как тебе?
- Бодрит. Но я думал, ты не любишь, когда тебя щекочут?
- Так и есть. Но я подумала, что щекотать других, не испытав пытку щекоткой на себе - свинство!
- И что? Ты поменяла свои взгляды?
- И не думала их менять. Это не так ужасно, как я себе представляла.
- По тебе не скажешь, что ты не боишься щекотки, - рассуждал Конрад, лежа на спине и смотря в потолок. - Ты хохотала во всё горло, кричала и так дёргалась, что, казалось, вот-вот сломаешь кровать.
- Я и не говорила, что не боюсь. Просто я думала, что будет хуже.
- Ещё хуже?
- Ага.

***
Машина резко остановилась. Шауль открыл окно и крикнул в темноту:
- Энвер! Энвер! Ты тут?
Пару секунд ему никто не отвечал, но вот зажегся фонарь, и Энвер, обладающий очень ровным дикторским голосом, ответил:
- Здесь я. Привет, Шауль.
- Как твоя нога? - спросила Мирна. У Энвера был настоящий талант калечится. На этот раз он потянул левую ногу.
- Спасибо, лучше. Хромаю немного, но ходить могу.
- Как анаша?
- Передачи регулярно принимаю. Не думаю, что что-то изменится в ближайшее время.
- Давай тогда.
- Давай.
Машина уехала.
Энвер Шеху был местным радистом. Его основной задачей было принимать сообщения из Центра и слушать их номерную радиостанцию ЯЛНШ - 21, которую тут прозвали "анашой". Была ещё ЛКОТ ("локоть"), но она почему-то прекратила передачи. Точнее даже не прекратила, а изменила своё назначение. Теперь она вещает на другой частоте и служит делам внешней разведки.


вернуться к списку историй >>
© Teen
Rambler's Top100