M/M, F/M


В тридесятом царстве, в Царёвом государстве родился мальчик. Назвали Сильвестром. Разродившись гигантским младенцем, несмотря на все усилия повитух, его мать сразу скончалась. Отец Сильвестра, человек суровый и жестокий, начальник царских дружинников, старшина, был очень рад сыну. Но воспитывать его начал по-своему: плёткой да кулаками и лишь иногда похвалой.
Норовом Сильвестр пошёл в отца, да и внешности был замечательной: свыше двух метров ростом, среди низкорослых жителей Царёва государства он казался великаном. Пышные светлые волосы он унаследовал от матери, а от отца - чудовищную физическую силу. Он запросто разламывал подковы и оглобли, приводя в ужас сверстников. Никто не мог долго смотреть в огромные зелёные глаза Сильвестра, пламенные и злобные. Когда он сердился, его зрачок становился продолговатым, кошачьим. В 13 лет подросток, поглядев на себя в медный таз, решил, что он очень красив. И приказал детям, бегавшим за ним свитой, называть его Сильвестром Красивым. Дети, а за ними и взрослые, опасаясь получить пудовым кулаком в лоб, в глаза называли Сильвестра Красивым, а за глаза - Ржавым, за тёмный цвет кожи и мерзостный характер.
Сильвестр Красивый обладал хитрым и едким умом, поэтому, начав простым дружинником, к 20 годам он дослужился до старшины. Это был самый молодой старшина за всю историю Царёва государства. Он не щадил в бою ни врагов, ни своих дружинников, ни себя самого, но всегда оставался в живых. Сильвестр заслужил множество наград за доблесть. Но на царские пиры его приглашали редко: он мог много выпить, не пьянея, а затем принимался зло подкалывать стражников и бояр, и дело нередко оканчивалось дракой.
Местных девушек Сильвестр презирал, те его боялись. Даже помолвка с красавицей Ундиной, родственницей русалок, закончилась скандалом и разрывом.
Дослужившись до старшины, Сильвестр понял, что царём ему не стать никогда, для воеводы он слишком молод, а дальше расти некуда. И в душе его стали копиться желчь и злоба.
Однажды на окраине Царёва государства случилось невиданное: спустился огонь с небес и пожёг много деревень, людей и скота. На разведку была послана дружина во главе с Сильвестром Красивым. После месячного похода живым в столицу возвратился один Сильвестр. Он был весь покрыт язвами и коростой, его рвало, он не мог есть и пить. Днями отлёживался Сильвестр в тёмном и холодном погребе, выползая только ночью. Дневной свет стал ему непереносим. Но неведомая болезнь (…радиация…), убившая всю дружину, пощадила Сильвестра, и снова он выжил. Он сильно похудел, кожа плотно обтянула череп, и потерял свои пышные светлые волосы. Теперь никто не назвал бы Сильвестра красивым. Но сила и ум остались при нём, вскоре он получил новое прозвище: Кощей. Сильвестр решил, что ему льстит это имя, и сам стал себя так именовать. Люди забыли и Красивого, и Ржавого, остался только Кощей.

Несколько лет спустя чёрные враги-ирчи пошли войной на Царёво государство. Они не щадили ни женщин, ни детей, грабили и жгли окраинные сёла и вскоре подступили к столице. Кощей был послан на переговоры. Они длились несколько часов, и, к удивлению народа, враги отступили от стен города и ушли, не потребовав ничего. Царь поздравлял Кощея с удачей. Но рано он радовался. Через неделю смена караула у царской сокровищницы обнаружила мёртвых окровавленных стражников, смятых, точно бумага. Их не спасли и железные доспехи. Только один человек мог сделать такое. Кощей, прихватив всю казну, подался к ирчам. Мелкие ирчи, восхищённые его ростом и силой, а так же принесёнными богатствами, сделали Кощея своим предводителем.

Микула был не робкого десятка, но он сильно струхнул, увидев мчащегося на него всадника. Кощей с перекошенным лицом, на огромном чёрном скакуне ("Где только ирчи нашли такого коня?" - мельком подумал Микула) заносил меч для удара. Микула прикрылся щитом, который в тот же миг разлетелся вдребезги. Микула упал с лошади и приготовился уже умереть, но вовремя вспомнил о своей котомке. Когда Кощей спешился, чтобы добить бывшего соратника, Микула выкрикнул заклинание. Из котомки вырвалась заговорённая верёвка и опутала предателя с головы до ног. Кощей рухнул на землю, изрыгая проклятия. Взвалив его на коня, Микула поехал в терем-штаб. Он был очень горд собой.
Победа оказалась Пирровой. Привязанный к несущей опоре терема Кощей отказывался говорить, где спрятал часть казны. Он вообще ничего не говорил, не просил ни есть, ни пить, только молча сверлил своими злобными зелёными глазами всех входящих. Стража разбежалась в первые же часы, не выдержав его взгляда. Одного дружинника, самого ретивого, Кощей отправил в полёт с лестницы, пнув того своей длинной, в полтерема ногой. Парень неудачно приблизился к пленнику и поплатился разбитым затылком. А ещё Кощей медленно, но верно перетирал об опору заговорённую верёвку, держащую его руки.
- Ну как? - имея в виду пленника, обратился Микула к воеводе.
- Всё так же. Ничего мы не добьёмся. Не пытать же нам его! - покосившись на Кощея, ответил воевода, - Да и сдаётся мне, что это не поможет, - понизив голос, уныло продолжил он.
- Это верно, не поможет, - отозвался из угла Кощей, - Лучше развяжите меня, придурки!
Микула растерянно смотрел на пленника. Вдруг у него в мозгу всплыло далёкое воспоминание. Он и Кощей, бывший тогда ещё Сильвестром Красивым, отдыхают после боя в палатке. Сильвестр снял сапоги и вытянулся на полу, перегородив ногами проход. Ступни у него, несмотря на размер, очень изящные, без мозолей.
- Какие у тебя ножки красивые, прямо как у девушки! - пошутил тогда Микула и провёл пальцем по подошве товарища. Совсем легко.
- Ай! - взвизгнул Сильвестр, совершенно неадекватно замахал руками и уронил палатку. Выпутавшись из палатки, долго ругался, а Микула, порядком удивлённый бурной реакцией, извинился и забыл этот случай. Сейчас же он принял решение.
Необходимость щекотать здоровенного и опасного, хотя и связанного, врага совершенно не вдохновляла Микулу. Да он и не умел этого делать. Тогда в терем была приглашена Ундина, родственница русалок. Она была мастером в деле щекотки, к тому же имела к Кощею и личные счёты.
Кощей так зыркнул на входящую в дверь Ундину, что она чуть не лишилась чувств.
- Я пришла спросить, не нужно ли тебе чего? - пролепетала девушка, обходя Кощея вне досягаемости его ног и заходя ему за спину.
- Нужно. Твоё хорошенькое тельце на завтрак, а Микулину жёсткую тушу на обед! - сострил Кощей, заметив подглядывающего Микулу.
Внезапно саркастическая ухмылка сползла с его лица, он вытаращил глаза и завертел головой. Ундина, недосягаемая для его пинков, начала щекотать коготками его шею. За ушами, потом боковые поверхности, словно тысячи мурашек побежали по его телу. Кощей резко выгнулся дугой, и верёвка затрещала.
- Что, не по нраву? Это новый способ допроса, - сказал из угла Микула.
Кощей заскрежетал зубами и начал интенсивнее тереть и дёргать верёвку, но заговорённая верёвка пока держалась. Боясь, что он освободится, Ундина тонкими пальчиками нырнула Кощею в подмышки, заскребла там, медленно, с ускорением, быстро. Лишённый возможности прикрыться руками, Кощей начал терять выдержку. Он хаотично дёргался из стороны в сторону, сдерживая смех из последних сил. Ундина перешла на рёбра, тщательно размяла межреберные мышцы, и Кощей захохотал. Его лысая голова стала красной, как помидор, Кощей мгновенно взмок. Понимая, что сейчас расколется, Кощей сквозь хохот ругался так, что у Микулы завяли уши.
- Козлы!!! Ха-ха-ха! Уроды!!! Ох-ха-ха-ха! Всех поубиваю!!! - вопил Кощей, извиваясь как уж на сковородке.
- Ундина, прекрати! - другим тоном взмолился он наконец.
- Она прекратит, если ты скажешь, где спрятал остатки казны, - сказал Микула.
- А-а-а! - взвыл Кощей, почувствовав пальцы Ундины на своём животе. Его каменный пресс, непробиваемый для ударов, был очень чувствителен к щекотке. Ундина прощекотала каждый кубик, и Кощей затопал ногами в пол. Багровый и взмокший, с бешено вытаращенными глазами, Кощей был страшен. Микула подумал, что они с Ундиной, наверное, перестарались, и Кощея сейчас хватит кондрашка. Внезапно, изогнувшись немыслимым образом, Кощей укусил Ундину за руку. Хлынула кровь, Ундина отшатнулась. Микула, забыв осторожность, поспешил на помощь девушке. И тут же получил чудовищный пинок в пах. Последним могучим усилием Кощей вырвал из пола несущую опору терема. Посыпались щепки, крыша стала складываться, как карточный домик. Понабежала стража. В поднявшейся неразберихе Кощей отвязался и был таков.