F/M

Лето. Жара. Отгремели выпускные балы в школах. Антон успешно сдал экзамены, и настроение у него игривое. Он немного выпил и в отличном расположении духа прогуливается по улице. Весь мир кажется подёрнутым лёгкой дымкой, прохожие выглядят дружелюбными, встречные девушки - очаровательными и готовыми к знакомству, и вообще, жизнь прекрасной.
В нескольких метрах от него девушка нагнулась и что-то ищет в своей сумке, стоящей на асфальте. Вначале Антон видит круглую аппетитную попу, обтянутую джинсами, затем худенькую спину с торчащими лопатками, также в джинсе.
"Молоденькая, моего возраста"- решает он и, находясь в игривом настроении, звонко хлопает по этой попе со словами: "Привет, милашка!"
- Вы что себе позволяете, молодой человек! Я Вам в матери гожусь! - внезапно низким голосом, почти басом, заявляет хозяйка джинсовой попы, выпрямляется и поворачивается к Антону лицом. Антон опешил, даже слегка протрезвел. "Джинсовая" действительно не молоденькая девушка, стройная фигурка его обманула. Ей далеко за 30. В тёмных коротких волосах проблёскивает седина, и женщина даже не думает её скрывать. Лицо гладкое, ни грамма косметики. И хотя явных морщин нет, возраст чувствуется. Губы бледноваты и суховаты, уголками вниз, эдакая скорбная скобка. Но самые необычные глаза: радужка настолько чёрная, что сливается со зрачком. В обрамлении длинных густых ресниц эти глаза выглядят бездонными колодцами, окнами в ночь. Антон засмотрелся в эти космические глаза.
Но хорошее настроение быстро возвращается к нему, и он начинает болтать: "Ох, простите-извините! Я принял Вас за девчонку, Вы так молодо выглядите! ("Особенно со спины!" - мысленно добавляет он). Могу я, э-э-э, загладить свою оплошность? Помочь донести?" - он показывает на две тяжёлые сумки около её ног. В голове Антона проносятся крамольные мысли о возможном сексе с этой немолодой, но привлекательной женщиной. Видимо, в её голове тоже что-то подобное, она окидывает Антона взглядом с головы до ног и, наконец, улыбается.
- Да, спасибо, было бы неплохо! - говорит она.
По дороге разговорились. Женщина представилась Алиной. Живёт недалеко. На вопрос Антона о её семейном статусе ответила, что муж был, да сплыл. Антон решил в подробности не вдаваться.
Дома Алина недвусмысленно предложила Антону попить чаю-кофе, он не отказался. Оставив его на кухне, ушла переодеваться. Вернулась в красном коротком халатике, вся такая соблазнительная, и вроде уже не выглядит пожилой и скорбной, а скорее радостно чего-то ожидающей, или это у Антона воображение разыгралось? Антон отхлебнул из чашки ароматный чай на травах. Алина стоит рядом, улыбается, заваривает чай себе. Допив чашку, Антон тянется к ней, чтобы усадить к себе на колени. Внезапно мир чернеет у него перед глазами, а затем совсем меркнет. "Что-то подсыпала мне в чай!" - была его последняя мысль.

Антон очнулся. Он лежит на старенькой кровати с металлическими спинками, его руки прикованы наручниками к верхней, а ноги раздвинуты и привязаны к нижней, намертво. А ещё он примотан поперёк торса скотчем к матрасу. Одно утешает Антона, трусы она с него не сняла, значит, зверски изнасиловать, вроде, не собирается. Во всяком случае, не сразу. Можно попробовать договориться.
- Эй, тётя, что за дела? Мы так не договаривались! - возмущается Антон и дёргается, натягивая цепи и верёвки.
- Мы с тобой вообще никак не договаривались, парень! - усмехается Алина и вползает к нему на кровать. Она тыкает Антона пальцем, словно проверяет на свежесть булочку. И замечает: "Слишком ты худой, по-моему. Надолго тебя не хватит!"
- Что значит "надолго не хватит"? Немедленно развяжи меня, ненормальная!! - вопит Антон.
- Тише, тише, парень! - шепчет Алина ему в ухо, наклоняясь, словно для поцелуя. И внезапно начинает щекотать Антона подмышками. Несмотря на нелепость ситуации, Антон дёргается и хихикает, он здорово боится щекотки. Алина действует уверенно, она переходит на боковые поверхности шеи, потом снова в подмышки, затем спускается на бока. Лишённый возможности закрыться, опустить руки, Антон вертится, бьётся в цепях и верёвках и ржёт, как лошадь. Странная женщина никак не комментирует свои действия, даже не улыбается, лишь смотрит на Антона в упор, глаза в глаза. Зато Антон и хохочет, и вопит, и матерится, и умоляет её прекратить.
- Ой! Ха-ха-ха! Прекрати! Ха-ха-ха! Перестань! Я сейчас ОБДЕЛАЮСЬ! - сквозь смех выкрикнул он свой последний аргумент. Алина оторвалась на секунду от его рёбер, давая ему короткую передышку. Тяжело дыша, сквозь слёзы Антон смотрит на неё.
- Ничего, я уберу!- улыбнулась Алина коротко. И вцепилась в его живот, начала перебирать кубики пресса своими шустрыми пальцами. Алина покрутила пальцем в пупке, и Антон пронзительно завизжал. От щекотания живота его мужское естество напряглось и, кажется, сейчас прорвёт трусы. Но Алину его весьма нехилое достоинство не интересует, она обходит его руками с двух сторон как что-то не заслуживающее внимания. По пути она пробрала паховые складки, заставив Антона судорожно дёргать ногами. Алина переключается на ноги: бёдра-колени-подколенные ямки. Антон ржёт так, что трясутся стёкла в рамах. Он никогда не подозревал, что может быть так щекотно. И в то же время он чувствует непонятную слабость, которая разливается у него по телу сильнее с каждым приступом смеха. Чёрные бездонные глаза Алины впечатались в его лицо, высасывают из него силы и жизнь, он не может больше сопротивляться, а только хохотать, глядя в её космические глаза. Алина скребёт своими коготками его подошвы, Антон уже икает, и кашляет, и задыхается…

- Хорошо!- сказала Алина своему отражению в зеркале. Антон уже минут пять назад прекратил смеяться. Он вообще прекратил какую-либо деятельность, он в глубоком обмороке, похожем на кому. На его теле видны следы изнурения, словно его не щекотали 15 минут, а заставили долго и тяжко работать. Алина же похорошела и посвежела, губы порозовели, на щеках появился лёгкий румянец, в волосах даже стало меньше седины. Ей сегодня повезло, что попался такой щекотливый донор. Её жизненная энергия значительно возросла. Алина ещё раз с удовольствием окидывает себя взглядом в зеркале и целует привязанного Антона в щёку. Донора надо беречь и быть ему благодарной.
- Спи, парень! Завтра повторим.