M/M

Его звали Протей, и любимейшим его занятием было сделать гадость ближнему. К 17 годам Протей превосходно владел Тёмными искусствами, в частности Наведёнными Галлюцинациями (НГ). НГ он практиковал на соучениках в классе, тех, кто победнее. Свои НГ Протей обычно соединял с иллюзией, чтобы их видел не только один человек, но и все, его окружающие. Так, у Энрико оказалась вдруг полная сумка змей, когда тот захотел достать учебник. Парень заорал на весь класс, змеи расползлись во все стороны, но потом исчезли без следа, так как не были реальностью. Однажды Дафна откусила яблоко, а оттуда полез чёрный извивающийся червяк в палец толщиной. Дафна с криком бросила яблоко, и её вырвало прямо на пол. НГ были не столь безобидны, как казалось на первый взгляд. Некоторые люди, психически более слабые, получив дозу НГ, начинали сходить с ума. А тем, кто искренне верил, что перед ним реальность, НГ могли причинить реальный вред, например, змеи- покусать, а пчёлы- ужалить.
Ровесники, да и люди постарше терпеть не могли Протея, пару раз за его фокусы он был бит. Каким-то образом Протей узнал, кто обидчики, хотя били его "в тёмную". Вероятно, донёс кто-то из прихлебателей. Один из бивших вскоре сошёл с ума, с другим стал случаться неприятный конфуз - он стал пИсаться в людных местах. Семьи этих парней были бедны, и у них не было денег на лечение сыновей. После этих событий трогать Протея опасались.
Раз в неделю Протей ходил в тюрьму, где на заключённых оттачивал свои НГ. Ещё он мог становиться тусклым, почти невидимым. Понятно, что никто не обращал внимания на тихо хихикающую тень в углу камеры. Люди убегали от полчищ крыс или туч ос, на них нападали дикие звери, камеры внезапно заполнялись водой или песком. Многие в реальности погибли или сошли с ума - ну так что же! Ведь это были всего-навсего заключённые.
Последний представитель богатого и могущественного рода, Протей помогал своему дяде в семейном бизнесе. Дядя лечил людей, которых Протей свёл с ума. Конечно, за большие деньги.
Внешне Протей был очень симпатичный, хотя и хрупкого телосложения, к тому же богатый и опасный. Поэтому девушки толпой бегали за ним. И Воин очень удивился, когда Протей посватался к его сестре Анне. Семья не была богатой, Анна не была особенно красивой. А она взяла да и отказала. А брату свой отказ мотивировала так: "Уж слишком Протей скользкий!" Ненавидевший Протея с самого детства (они жили по соседству), Воин очень гордился сестрой. Хотя и предчувствовал, что добром всё это не кончится. Так и вышло.
Однажды Воин был на кухне, сестра принимала ванну.
- Боже! БОЖЕ! - внезапно закричала она и, в чём мать родила, выскочила из ванной и понеслась по дому. Воин поймал её, обессилевшую, уже в комнате.
- Ванная полна крыс! - прошептала она и упала в обморок брату на руки. За окном мелькнула тень. Воин осторожно опустил Анну на кровать, накрыл пледом. Затем выскочил в окно и погнался за слабым мерцанием. Нечто он поймал уже у забора, схватил вроде пустоту и крепко прижал её.
- Башку оторву, гадёныш! - пробормотал Воин, тяжело дыша.
- Только попробуй! - усмехнулась тень. И Протей показался наполовину - стройный бледный юноша с чёрными волосами и сам в чёрном. Он приветливо улыбался, но общее впечатление портили глаза: блёкло-голубые, почти бесцветные, прозрачные на бледном лице - как два блюдца, до краёв наполненные злобой. Воин ослабил хватку.
- Ты ничего не докажешь. Ни покусов, и вообще никаких следов не осталось. - говорил тем временем Протей, проявившись полностью. - Так что отцепись и иди в задницу.
Воин понял, что это правда - ничего он не докажет.
Разум Анны, доселе крепкий, после этого происшествия начал давать сбои. Она боялась ходить в ванную, по вечерам в тёмных углах ей мерещились крысы, она стала заговариваться. Воин приходил в отчаяние, видя, как распадается её разум, но ничего сделать не мог - у семьи не было денег на лечение. И Воин решил пойти добровольцем - испытателем на НГ к Протею. Испытания, в которых участвовали не заключённые, а добровольцы, проводились раз в месяц. Выжившим добровольцам платили.
В назначенный день Воин и Протей, увешанные самописцами для фиксации результатов, пошли в отдельно стоящее здание, называемое Катакомбами. По дороге Протей исчез, но Воин знал, что тот где-то рядом, выдумывает НГ пострашнее. А Воин в этот момент думал, как бы отомстить Протею за сестру. Он решил просто начистить тому как следует физиономию, а дальше будь что будет! Все мысли о деньгах вылетели у него из головы.
Крысы, змеи, черви, тигры, бегущая с потолка вода - Воин старался не обращать на этот бедлам внимания, сосредоточившись на выискивании слабой тени по углам. Но рой шершней, каждый величиной с сигару, его достал. Шершни садились на голову, путались в волосах и валились за шиворот - Воин невольно начал отмахиваться. Шершни загудели интенсивнее, готовясь жалить. В проёме одного из окон Воин заметил слабое мерцание и, окончательно разозлившись, подбежал к нему, нащупал вроде бы ноги, схватил чуть пониже коленок и принялся стаскивать тень на пол. Протей намертво вцепился в оконный переплёт.
Внезапно тень начала лягаться и хихикать.
- Ой, что ты делаешь? Хи-хи-хи! Отпусти сейчас же - сломаешь самописцы! Ой, щекотно! (Это Воин, перебирая пальцами под коленками, перехватил Протея за ноги покрепче).
Наконец Воин сдёрнул сопротивляющегося Протея на пол, одновременно отплёвываясь от наглых шершней. Последний выкрик противника навёл Воина на определённые мысли: "Ах, щекотно, значит… Ну, я тебе сейчас задам!"
Протей, конечно, попытался убежать. Но весовые категории были несоизмеримы. Воин уселся на него сверху - Протей ткнулся носом в пол. Он полностью проявился. Воин с чувством ободрал с него самописцы, сломал их и принялся щекотаться. Пальцы у Воина были грубые, ногти короткие, но Протею хватило и этого. Раньше он никому не позволял прикасаться к своей персоне, кроме давно забытых детских шалостей, и сейчас оказался не готов и просто "выпал в осадок". Щекотка, хотя и неумелая, пробирала его до костей даже сквозь рубашку. Словно по нервам били током. Чувствуя, как пальцы Воина пробегают по его рёбрам, Протей извивался гадюкой и истерически хохотал. Воин тщательно обработал рёбра противника, вызывая у того нервную икоту, пробежался по шее (Протей, как черепаха, попытался втянуть голову в плечи) и принялся за подмышки. Он перебирал там пальцами, то быстро, то медленно, вычерчивал круги и восьмёрки, Протей отчаянно попытался прижать его руки локтями, а, когда это не помогло, начал пинаться. Хотя удары ногами в спину
для Воина были всё равно, что дробина для слона, пинки раздражали. Тело Протея было натянуто, как струна, он чуть ли не рыл подкоп, пытаясь выбраться из-под тяжести веса. Воин захватил лягнувшую его в очередной раз ногу, стянул с неё ботинок и носок и принялся водить пальцами по подошве, сначала подушечками пальцев, а затем и ногтями.
- Нет, только не за ноги! - завопил Протей дурным голосом.
- А ты не пинайся! - назидательно сказал Воин, продолжая щекотать пятку. Протей уже больше ничего не мог сказать - он верещал, как недорезанный поросёнок. НГ, бледные и аморфные, носились над головой Воина, беснуясь вместе с телом и разумом их хозяина.
Опасаясь, что визг и вопли услышат снаружи и прибегут выяснять, в чём дело, Воин отпустил ногу. Ненадолго воцарилась тишина. Воин начал уставать. Протей, красный как помидор, тихо лежал, уткнувшись лицом в песок и не пытаясь вырваться.
Тут Воин придумал достойное завершение концерта:
- Протей, слышишь меня? Твой дядя вылечит мою сестру Анну, и бесплатно, договорились? Иначе…
- Иначе что? - "ожил" Протей и приподнял голову.
- Иначе я всем расскажу, какое шоу ты здесь устроил! И даже покажу всем желающим!- Воин погремел двумя чудом уцелевшими самописцами. - Как ты думаешь, будут ли тебя ещё бояться после этого? И будут ли ещё пытаться бить или что другое?
Протей упал обратно. У него горели уши. Крыть было нечем.
- Ты будешь очень убедительным перед дядей, да? А я буду молчаливым и никому ничего не скажу. Результат за результат.
Анна, действительно, была вылечена бесплатно. Протей, опасаясь действий Воина, постарался, а дядя не смог отказать любимому племяннику. Протей стал более осторожным и не практиковал больше свои НГ на соучениках. Воин, в свою очередь, никому ничего не сказал, как и обещал. А поломку самописцев объяснил своей неловкостью, дескать, когда отбивался от НГ, тогда и поломал. Денег он, конечно, не получил.
Два уцелевших самописца Воин спрятал. Тот концерт он не показал никому, даже своей сестре, которая была хоть и удивлена, но безмерно ему благодарна.