<- Часть 1
Часть 2

- Так, - майор постучал карандашом по столу, - Все собрались? Розанов, Стукалов, Притченко, не вижу, Сорокина. Так. Ладно. Значит, что мы имеем?
- Фигню имеем, - пробурчал Стукалов.
- Фигню? Я бы по-другому выразился, в рифму. Значит так, товарищи. За последнюю неделю семь случаев. Все женщины. Сорокина, что там у вас?
Сорокина вскочила со стула, слегка покраснев.
- Н-ничего, товарищ майор, то есть освидетельствование всех семи ничего практически … Никаких повреждений на теле, кроме следов от веревок, которыми их привязывали. Токсичные вещества, наркотики не обнаружены. Смерть наступила, по всей видимости, от остановки сердца, но вскрытие никаких органических повреждений также не обнаружило. Анализ крови, биоскопия - все в норме.
- Ну и что же с ними сделали, что они так откинулись?
Сорокина молчала, опустив глаза.
- Защекотали до смерти, - пробурчал под нос Розанов.
Все захихикали. Майор постучал по столу.
- Шутить будем, когда отымеют нас по полной программе! Из горуправления звонили уже, черт бы их побрал! Короче так: все силы сейчас на отработку. Притченко!
Притченко кашлянул.
- В общем, мы их отработали, товарищ майор. Ничего не накопали. Обычные женщины, связей с криминалом не обнаружено, ничего подозрительного. Похоже, и в самом деле маньяк какой-то.
- Любитель голых животиков, - пробормотал Розанов.
Все опять захихикали. Майор сурово обвел всех взглядом.
- Значит так, голуби вы мои сизые, чтоб через неделю был результат. Ясно. А иначе всем нам такие животики устроят! Понятно?
* * * *
- Слышала, как они шепчутся там. Что, мол, в районе маньяк завелся.
- Сексуальный?
- Да нет, не совсем, то есть, особенный какой-то. Женщин привязывает за руки и щекочет до смерти. За пупок щекочет. И никто выдержать не может. А ловит он только тех, кто с голым пузом ходит, и то не всех выбирает. А выбирает тех, у кого пуп круглый и с бугорком. И он их щекочет, пока не засмеются, а как засмеются, так у них всю жизнь и высасывает. А они когда умирают, на теле следов нет, и милиция ничего найти не может, типа, умерли, а отчего непонятно. А что он с жизнью той выпитой делает, неизвестно. И никто его не видел, и следов его никаких, никто ничего не знает. У нас боятся все, ужас, все закутанные ходят, а одна даже к врачу побежала, чтобы пуп ей зашил.
* * * *
Петров вышел из дома, держа в руке кейс, а подмышкой газету из ящика. Легким прыжком перескочил через три раскрошенные ступеньки. Задел плечом куст акации, откуда с жужжанием взлетел недовольный майский жук. Открыл машину, бросил кейс на заднее сиденье. Завел мотор, и в ожидании, пока двигатель прогреется, развернул газету. Через первый лист шел заголовок: "Смерть от щекотки! Голый животик, вот уже который сезон являющийся непременным атрибутом моды, превратился в смертельную опасность. Любительницы пощекотать нервы окружающим, демонстрируя голый пупок, рискуют сами быть жестоко защекоченными именно за эту часть тела. Неизвестный маньяк столь изощренно щекочет своих жертв, что еще ни одна из них не смогла выжить. Все силы столичного УВД и ФСБ брошены на поиски преступника или преступников, чьими жертвами стали уже более 20 женщин. Пока же мы рекомендуем вам на время забыть про короткие маечки и топики"
- Да, - сказал Петров вслух, - Дела творятся.
Он сунул в карман руку, чтобы позвонить.
- Ах, черт, совсем забыл!
Он выскочил из машины, побежал к подъезду, на ходу защелкнув замок "Ауди" с брелка. Вбежал на четвертый этаж, открыл дверь, поспешно схватил забытый на столе мобильник и спустился вниз. Выехал на проспект в сторону центра.
- Алло, Владимир Сергеевич, да.. Петров. Да, в двенадцать.. ну с собой конечно… сейчас гляну.. ага. Он положил мобильник в верхний карман, повертел ручку магнитолы. Не глядя, сунул руку назад, ища застежку кейса. Его рука уперлась в бархатистый материал сиденья. Он посмотрел в зеркало. На заднем сиденье было пусто.
* * * * *
Николай Свеклов, Сергей Гатчин и Надежда Рутман стояли в спортивном зале около силовых трененажеров. Часы показывали без пяти двенадцать.
- Я не знаю, Николай Андреевич, - говорил Гатчин, - Я все понимаю, дело серьезное весь город на ушах, но ведь опасно.
Свеклов вздохнул
- Знаю, Сереж, а что делать-то? Из Министерства звонят чуть не по три раза в день. Надо что-то решать. Я, если честно, выхода не вижу. Сейчас придет, посмотришь, протестируешь, так сказать.
- Ну, не знаю, не уверен.
К ним подошла улыбающаяся стройная девушка, лет двадцати четырех, в спортивных штанах и майке Адидас.
- Ага, вот спецагент наш, Мариночка, - засуетился Свеклов, - познакомьтесь, Марина, это Гатчин Николай, коллега наш, так сказать, по фронту.
- Здравствуйте, - Марина кивнула Рутман и протянула Гатчину руку. Ее пожатие было по-мужски твердым. "Тренированная", - подумал Гатчин, - "Может и вправду?"
- Ну что же, товарищи, - заговорил Светлов, - Вас, Марина, в курс ввели уже?
- Да нет, товарищ полковник, совсем вкратце. Сказали только, что какая-то важная работа.
- Да, Мариночка, очень серьезная. От вас потребуется весь ваш опыт, все навыки, так сказать. Вот Николай, он вас немножко потестирует, дело ответственное. Готовы сейчас?
- Конечно, товарищ полковник, всегда готовы.
Полковник кивнул Гатчину. Тот наклонился, опуская портфель на пол. И тут же, не разгибаясь, изо всей силы ударил девушку ногой в лицо. Марина однако успела отклонить голову, и удар пришелся в воздух. Гатчин попытался сделать ей подсечку, но вновь девушка оказалась проворнее. Она нырнула под него и через мгновение, захватив шею ножницами, вывела правую руку на болевой. Гатчин закряхтел.
- Все-все, сдаюсь.
Она подержала еще минуту, потом отпустила и грациозно поднялась. Ее лицо слегка раскраснелось от борьбы.
- Ну, каково! - воскликнул Свеклов, - А, Коль? А ты сомневался? Мастер спорта по боевому самбо это тебе не хухры-мухры!
- Да уж, - пробормотал Гатчин, растирая запястье, - Ну ладно, будь по вашему.
- Вот и лады, - сказал Свеклов, - Вы, Марина, можете сейчас идти.
- Подожди, Николай Андреич, - перебил его Гатчин, - А это?
- Ах, ну да, совсем забыл, совсем забыл. Извините, Мариночка, еще одна вещь осталась, давайте вот суда, в уголок, к турнику.
- Я прошу прощения, Марина, тут еще надо одну вещь проверить. В общем, это, поднимите маечку, пожалуйста.
На лице Марины не отразилось даже тени удивления. Левой рукой она спокойно задрала майку до середины груди. Взглядам мужчин предстал великолепный подтянутый животик, посередине которого красовался очаровательный пупок неглубокая ямка с крупной, слегка выступающей ягодкой, размером с виноградинку.
- Оно? - почему-то прошептал Свеклов.
- Оно, оно самое, - ответил Гатчин, - Марина Андреевна, вы вправе отказаться, но если вы готовы на это задание, нам необходима еще одна проверка. Но вы вправе отказаться. Вы же понимаете, о чем идет речь. - Конечно, - лицо Марины было по прежнему непроницаемо спокойным, - Что нужно делать?
Гатчин сглотнул слюну.
- Поднимите, пожалуйста, руки над головой.
Марина подняла руки. Гатчин достал из портфеля кусок веревки, перетянул ей запястья, привязав к столбику турника. Затем другим куском точно также связал щиколотки.
- Готовы? Давайте, Надежда.
Рутман подошла к связанной девушке, закатала на ней майку до груди. Лицо Марины было спокойным. Рутман нежно коснулась кончиками пальцев ее боков, повела их наверх, к ребрам. Ее пальцы один за другим проскальзывали во впадинки между ребрами, легонько вибрируя, поддевая, щекоча. Вот уже всеми десятью пальцами она щекотала ребра Марины с обеих сторон. Прошла минута. Лицо Марины дрогнуло, губы слегка скривились, было видно, что она борется с усмешкой. Рутман начала шевелить пальцами сильнее, перебирая сверху вниз. Лицо Марины внезапно искривилось, она дернулась раз, другой, но все еще оставалась безмолвной. Она кусала губы. Рутман придвинулась еще ближе, пальчики меж ребер бегали все сильнее, все щекотнее и щекотнее. Она наклонилась к пузу Марины.
- Ути-пути-пути-пути-пути-пути-пути, щекооооооотно нашей девочке!
- Аааааааахахахахахахахаха! - неожиданно для всех завизжала Марина. Он задергалась всем телом. - Перестаньтееееееееееееееееееее! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха. Пустииииииииииите! Рутман опустила руки ниже на животик и бока. Ее левая рука нежно перебирала пальцами кожу сверху вниз, а указательным пальцем правой она начала играть с ягодкой пупа, то поглаживая его, то перебирая, проскальзывая внутрь ямки и вновь наружу. Темп все увеличивался.
- Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ииииииииииииии иииии-хихихихихихихи! - визжала Марина.
Она непрерывно дергалась, лицо ее раскраснелось, из глаз брызгали слезы. Рутман наклонилась над ее дергающимся животом. Взяв в руку кончик своей косы, она начала щекотать им пупок, словно кисточкой. Лицо Марины побагровело, визгливый хохот сорвался на хрип. Свеклов сделал знак Рутман остановиться. Щекотка прекратилась, но Марина еще минуты две конвульсивно дергалась. Затем Гатчин отвязал ее. Она без сил рухнула на мат. Ее тело содрогалось, дыхание было хриплым и прерывистым.
- Н-нда, - вздохнул Свеклов, - Незадача. Хоть мужика нанимай.
- Нынче мужики тоже щекотливые пошли, - улыбнулась Рутман в ответ.

Часть 3 ->