Будуарно-дидактический B/F, научно-исследовательский B/F, садово-огородный BGG/F, вероломный MMF/F на побережье, суперзлодейский FB/F, психиатрический MMF/F, земноводный MM/F, реваншистский FB/F, фантомасовский M/F, чрезмерный в своей интеллигентности M/F, ностальгический F/F, исполненный неподдельной весёлости F/M, шведосемейный M/F, продюсерский B/F, эзотерический M/F, супергеройский M/F, классический будуарный F/F.




Воскресенье, 24 июня. День первый.

Охранник поднял шлагбаум и машина Музы Арсеньевны выехала с территории посёлка. Тася, вышедшая проводить хозяйку, вернулась на участок и заперла за собой калитку на все положенные замки. Дача Кроликовых представляла собой вместительный двухэтажный коттедж из красного кирпича - с водой, газом, отоплением. Гараж располагался отдельно, вместе с хозяйственными пристройками. Хозяева жили и работали в Городе. Коттедж с садовым участком в пригородном "элитном" посёлке служил главным образом местом отдыха. Хотя, при желании, здесь можно было жить круглый год. За постройками начинался сад - он тянулся до самой внешней ограды посёлка. От улицы и соседних участков дачу отделяла столь же высокая и глухая ограда, обеспечивая необходимую приватность тихому семейному гнёздышку скромных представителей буржуазии.

Половину первого этажа занимала просторная гостиная. Двери из неё вели на выходящую в сад веранду, в кухню и в комнатку, отведённую Тасе - слов "комната для прислуги" Муза Арсеньевна, со свойственной ей деликатностью, не произнесла. На второй этаж можно было попасть по лестнице из той же гостиной. Там помещались "хозяйские" спальни - Павла Михалыча с Музой Арсеньевной, Артурчика - и ещё одна комната, запертая - она, как сказала Муза Арсеньевна, Тасе "не понадобится".

В общем-то в объявлении речь шла о домашнем преподавании английского, но по мере общения с хозяйкой Тася поняла, что круг её обязанностей будет существенно шире. 12-летний оболтус Артурчик, по словам своей мамы, "сильно запустил учёбу". Муза Арсеньевна хотела, чтобы за лето Артур наверстал свои многочисленные упущения, и Тася должна была в этом ему помочь. У Музы Арсеньевны, не говоря уже о Павле Михалыче, которого Тася вообще ещё не видела, времени на занятия с сыном не было категорически - сравнительно высокий свой уровень жизни супруги оплачивали чуть ли не круглосуточным ударным трудом на собственном небольшом торговом предприятии. Кроме всего прочего, это означало, что на Тасю ложились и все хозяйственные заботы - готовить, убирать, поливать георгины на грядках и так далее. Муза Арсеньевна обещала наведываться по выходным - всё остальное время и коттедж, и Артурчик оставались на попечении Таси.

Впрочем, оплата была совсем неплоха, а в конце лета, если Муза Арсеньевна останется довольна сотрудничеством, Тасю ожидала очень приятная премия сверх оговоренной суммы. И наконец, жильё и содержание за счёт работодателей позволяли Тасе отложить весь летний заработок на исполнение давно лелеемых планов… Впрочем, пусть Тасины планы останутся её секретом - для нашей истории они значения не имеют.

После ужина Артурчик засел за свой ноутбук и занялся массовыми убийствами. Тася возилась на кухне, поглядывая на часы - время, отпущенное Артурчику на компьютерные игры было строго регламентировано. В девять, согласно установленного Музой Арсеньевной распорядка, Артурчик был усажен за чтение, а в десять - уложен в постель. Заняться Тасе было нечем, телевизор в коттедже почему-то не водился… Она посидела немного на веранде и отправилась спать. Забравшись в постель, Тася открыла привезённый с собой модный шведский роман и сама не заметила, как уснула посреди подробного описания какого-то редкого австралийского растения.

Ночь с воскресенья на понедельник.

Тасю разбудил шорох, доносящийся, как ей показалось, со стороны открытого окна. Набросив халатик, она подошла к окну и осторожно выглянула наружу. Ничего подозрительного, к счастью, не заметила. Может быть, птица присела на карниз или мотылёк на свет прилетел… На всякий случай Тася закрыла окно, тем более, что ночь стала прохладной и Тася, раскрывшаяся во сне, немного замёрзла. Она уже хотела забраться под одеяло, когда из гостиной послышался сдавленный вскрик. Тася приоткрыла дверь и испуганно выглянула. Кричал Артурчик.

- Убили… Убили… Убийцы! Будьте вы прокляты! - Причитал ребёнок, с отчаянием глядя в монитор ноутбука.

Тася на цыпочках подкралась к наглому нарушителю распорядка и неласково спросила:

- Это что такое?!

Артурчик подпрыгнул от неожиданности, вскочил с дивана и уставился на Тасю.

- Ты чего подкрадываешься? А если бы у меня сердце остановилось? Мама бы не по головке тогда тебя погладила!

- Если бы здесь была мама, она бы тебе ещё не такое устроила! Думаешь, мамы нет - так можно что угодно вытворять?

Артурчик не ответил, но взгляд его красноречиво говорил, что именно так он и думает.

- Ты почему не спишь?! Время уже… Время уже пол-третьего!

- А чего они блокпост-приёмник всё время захватывают?! Разве можно спать, когда такой беспредел творится?!

- Так! Хватит мне эту чушь нести! Приёмник у него отхватили! Давай сюда компьютер! Будет у меня храниться, если не умеешь сам правила соблюдать! Будешь брать, когда разрешу. А потом возвращать!

Когда ноутбук был выключен и беспощадно конфискован, ребёнок посмотрел на Тасю с такой лютой ненавистью, что ей стало страшно. Водворив мальчика в постель, Тася отнесла ноутбук в свою комнату и решила воспользоваться случаем, чтобы проверить почту и прочие контакты.

В аське она обнаружила сообщение от Антона со ссылкой на "ту сессию". Антон выложил её на фейсбуке. Просматривая фотографии, Тася покраснела до корней волос и успела уже 10000 раз поразиться тому, как она могла согласиться на такой ужас. Но тогда ей казалось, что это весело... Тася отправила Антону грустную мордашку и попросила убрать эти фотографии или хотя бы "те, с 5-й по 46-ю". 46-я фотография была последней... Тася закрыла ноутбук и улеглась в тревоге и беспокойстве.

Первое свидетельство Постника. Та же ночь.

Все мы человеки. А человек - это такая скотина, что никакая похабень ей не чужда. Вот и я, многогрешный - лезу через забор, как маньяк извращённый, на территорию, какую мне охранять поручено, лезу, сволочь, видеокамеру устанавливать. А на жилых участках нам это инструкцией запрещено строжайше. Потому - частная собственность, понимать надо! Нам эти камеры выдали по периметру их ставить, да на перекрёстках кое-где, чтобы безобразия пресекать. А сходятся ихние сигналы у меня в сторожке, на монитор компьютерный выведены. Да только… Эх, все мы человеки! Повадился я, подлый, на участках их по ночам подвешивать, да над коттеджей оконцами. Где женщина такая объявится, что молодая и собою видная - тут и я тут как тут! Пристрою свои девайсы ночью тёмной, а потом, в сторожке - вместо чтобы безобразия высматривать, да проникновения там разные, красотой беззаконно любуюсь. Служба-то у меня больно уж скучная, спасу нет! Безобразия тут, по-честному говоря, от одного Кольки-Дебила происходят, и редко совсем. Да и то сказать
- какие там безобразия! Так, дурость одна безобидная. А уж проникновений на моей памяти и вовсе никогда не происходило. Местных-то, из деревни, давно уж от проникновений отучили. А других проникателей здесь и не водится.

Муза Арсеньевна сама, надо сказать, женщина очень и очень ничего. Душа радуется на такую качественную бабенцию глядеть, а голова - мыслями шаловливыми вмиг наполняется. Да… Есть женщины в дачных посёлках. Коня, у которого это, в какую-то избу того… Вот только характер у неё, у этой бабенции… До того склочный и въедливый - в чём на личном опыте неоднократно убеждался - что как-то боязно мне было сети свои мультимедийные на неё расставлять. А то как бы самому не попасться. Если Муза Арсеньевна такую вот камеру где-то у себя на участке обнаружит (а она может), тут, боюсь, потерей непыльной работы дело не ограничится. Таких зубастых рыбок и в мутной водичке лучше не ловить. Мигом без пальцев останешься.

Но как увидел я, что за ангелочек с Музой Арсеньевной в воскресенье под вечер прикатил - за отпрыском её разбойным приглядывать, понял сразу - попутает меня Лукавый.

Участок их от моей сторожки у въезда домах в трёх располагается. Наладил я свой восьмикратный бинокль и стал наблюдать, как из машины продукты и разное барахло в дом таскают. Гадёныш-то сразу куда-то убёг - от такого помощи не дождёшься, а Муза Арсеньевна - она больше по руководящей части мастерица, и тачку разгружать принцессочке моей одной пришлось. Так что разглядеть её у меня возможность имелась и на однообразие ракурсов жаловаться не пришлось.

Волосы у неё русые, глаза большие, серые. Фигурка стройная, но такая вся округлая, что взгляд по ней скользит как капля воды по яблочку - медленно скользит, не торопится. Кожа белая - не пристаёт к такой загар. И правильно делает, что не пристаёт. И не надо.

Одета моя принцесса в сарафанчик - изо всей женской одёжки наилюбимейший мой предмет. Мини, конечно, вещь хорошая. Полезная вещь. Чистосердечная как запоздалое раскаяние и точная как расписание поездов. Нет в ней места для мечты! А сарафанчик - он из совсем других материалов скроён. Скрытный, хитрющий, бесстыжий как Анютины глазки. Сарафанчик намёками изъясняться любит, обманывать, до нервного истощения доводить. Он - сарафанчик - вроде бы ничего и не скрывает, но в то же время - ничего и не показывает. Одним словом - не одёжка, а агент по продаже недвижимости.

На ногах у ней сандальки - такие, где одна подошва, и тонюсенькие ремешочки всю ножку обвивают, и дальше вверх куда-то лезут - под сарафанчик прячутся и что они там дальше делают - никому неизвестно. А ножки совсем открытыми оставляют - всему свету на радость, потому как ножки у неё замечательные, как и вся она - ровненькие и ладненькие.

И вроде бы ничего особенного в ней нет - и не слишком высокая, и не такая уж маленькая, и не брюнетка она, и не блондинка, и не сказать, чтобы очень уж стройная, но и не особенно пышненькая, и на стерву-спортсменку не тянет, и на глупышку-хохотушку тоже не больно смахивает, а всего где-то так понатыкано, что в самый раз.

А что не ошибся я насчёт Лукавого - оно быстро выяснилось. Попутал, собака, да так, что еле-еле темноты я дождался. Взял камеру из запасных и лезу, скотина, через забор. Собственно, перелез уже. Во всём доме темно, только одно оконце на первом этаже светится. Ну-ка, ну-ка… Ох-ты, мама моя. Защити меня святые угодники!

Вот она. Как на ладони предо мной в постельке своей. Одеяло сбилось куда-то на краешек. Лежит, раскинулась - руки над головой, ножки меж собой заплелись… А из одежды на ней, что характерно - одна книжка, вот что значит - интеллигенция! Ну, книжка - она пупочек стыдливо прикрывает, а всё остальное… Не хватило книжек на всё остальное. Так что стоял я, рот разинув, наверно, минут с 15. Спохватился. Потом, Виталик, потом! Потом хоть ночи напролёт будешь такими картинами любоваться и кнопку Print Screen в экстазе нажимать!

С объектом наблюдения я, стало быть, определился. И с местом установки средства слежения тоже мне повезло. Деревце там стоит, метрах в полутора, ветвями своими прямо в оконце к ней стучится. Нет, не старый клён, а пожалуй, что груша. Вот на эти-то веточки я свою шпионку и пристроил, изолентою со всей надёжностью примотав. Камеры-то у нас знатные - из последних поколений. Беспроводные - изображение по вай-фаю передают, причём цветное, за что производителю отдельный наш поклон! Да плюс ко всему, на батарейках работать могут, а то страшно представить как бы я намаялся, маскировку обеспечивая! Микрофонов только в них нет. Ну и ладно - я же не за посольством вольнолюбивого Парагвая наблюдение веду, а за красивой женщиной. Обойдусь как-нибудь без звука.

Пока топтался я, камеру в ветвях у себя над головой налаживая, ненароком наступил на какую-то хреновину, а она, сволочь - возьми, да и хрустни! А принцесса-то моя спящая - как подскочит! Только грудки и колыхнулись. Эх, целовал бы днем и ночью! Огляделась тревожно - и к оконцу. Ну я как-то присел, скрючился - она-то меня в потёмках, может, и не признает, а хотя форма эта придурковатая больно уж приметна - даром, что камуфляж - так ведь напугаю девку, а пугать её мне уж больно как не хочется. Высунулась она, огляделась. Халатик набросить успела, да не запахнула, так что грудь её прямо надо мной опять заколыхалась - руку протяни и ухватишь. Ой, мысли эти грешные! Пропаду я от них! Поглядела - туда, сюда - а нет никого. Окошко закрыла, да занавеску задёрнула. Ох, натворил я бед - ей же теперь жарко будет! Но девайсик мой, кажись, не приметила - навострился я их привешивать, чего говорить. Чтобы и мне всё видать (занавеска-то у ней так, в пол окна), и мою шпионку так просто не приметишь - разве если специально кто выискивать станет.

Понедельник, 25 июня. День второй.

После завтрака, чтобы как-то умиротворить надутого Артурчика, Тася не очень тщательно отнеслась к рекомендациям Музы Арсеньевны по ограничению времени, отведённого ребёнку для общения с компьютером. Артурчик, получив санкцию, радостно убежал в Тасину спальню, где лежал на столике у кровати пресловутый ноутбук. Тася одела вьетнамки и отправилась поливать георгины.

Покончив с цветами и выполнив кое-что из прочих своих обязанностей в саду, она решила, что пора и честь знать, и уроками заняться. Звуки яростной перестрелки, доносившиеся какое-то время из Тасиной спальни, поутихли, сменились зловещей тишиной. Войдя в комнату, Тася застыла. Артурчик увлечённо рассматривал её фотографии из кошмарной Антошиной фотосессии.

- Ой, Таиса Станиславна! Опять ты ко мне подкрадываешься! Что за привычки у тебя! - Сказал Артурчик, обернувшись.

- Ты где это взял? - Спросила Тася, не придумав ничего умнее.

- Что значит взял? Ничего я не брал! Вот они - на фэйсбуке, как ты их выложила, так и лежат! А сексидемон - твой ник? Банально и безвкусно. Мама не оценит.

- Как… Как ты их нашёл?!

- Ну как нашёл?! Я тащусь с тебя, Таиска Станиславна! По журналу нашёл - как же ещё? Должен же я был проверить, чем ты на моём компьютере занималась. Теперь понятно - чего он тебе среди ночи понадобился! Поглядеть, сколько ещё любителей бесплатной порнухи с тобой сфрендилось.

Тася захлопнула ноутбук.

- Хватит! Пора… Пора английским заниматься. - Впрочем, Тася была в таком смятении, что едва ли смогла бы вспомнить как переводится "troubled and confused". - Или нет. Иди к себе в комнату и займись… ну… уравнениями. Я потом приду и проверю!

Артурчик проигнорировал Тасину беспомощную попытку сменить тему.

- Маме это должно понравиться. Особенно те - начиная с номера 6. А папе как понравится! Он сам не свой прямо весь сделается! А когда мама узнает, до чего это понравилось папе, она обрадуется ещё больше! Ай, спасибо, - скажет, - Таиска Станиславна! Отлично ты мне сынишку воспитывать помогаешь! Да и сиськи у тебя что надо!

Тася не удержалась и залепила маленькому негодяю пощёчину. Поднялся рёв. Артурчик забился в угол и жутеньким тоненьким голоском верещал на весь посёлок.

- Тётенька! Не бейте, тётенька! Я больше не буду! Никогда больше не буду! Только не бейте!

Тася закрыла уши руками и выбежала из комнаты. Оказавшись на веранде, она вцепилась в перила так, что руки побелели. Крики истязуемого постепенно прекратились, а через некоторое время до Таси донёсся звук автоматных очередей. Она стояла на веранде, держась за перила. По лицу текли слёзы. "Какие они все сволочи! И Антон, и Артур... Да и я сама хороша! Ребёнка ударила... Он же не понимает, что говорит. Просто наслушался всяких гадостей и повторяет."

Первое свидетельство Бледнокрылкина. Тот же день.

Она стоит на веранде - золотая в свете предполуденного солнца. Сила исходит от неё плотными волнами и пронизывает всё вокруг. Если бы эта сила проявилась в материальном мире, то посёлок был бы сметён с лица земли. Она не отражает свет, но является его источником. Её черты теряются в этом свете, расплывчатые и неверные, что лишний раз подтверждает мои догадки. Её ступни в непрестанном движении - то становясь на носки, то опускаясь всею подошвой на деревянный пол веранды - энергия переполняет её и стекает в почву через ступни как через громоотвод. Носительнице этой сущности такой процесс должен доставлять ощущения, напоминающие щекотку - забавная деталь, способная рассмешить профана, но подлинно просвещённые знают, что высокое часто принимает низменные внешне формы.

Я могу написать её - такую, как сейчас, во всей её силе и славе. И назвать - "Солнце на веранде". Или такой, как тогда - обнажённой, на ложе, с книгою в руках. И назвать - "Читающая тайные знаки". Нет. Просто - "Читающая". Это глубже и вернее. Но я не смею. Она принадлежит не тому миру, в котором я заключён. И, увы - не тому, что заключён во мне.

Ночь с понедельника на вторник.

Отправив Артура в постель, Тася включила ноутбук и зашла в аську. Её ждало сообщение от Антона. "Убрал всё. С 1-й по 5-ю. Они и в самом деле как-то не в тему. Девушки в купальниках ещё в 60-х годах из моды вышли." И хитро улыбающаяся рожица. Тася ударила кулачком об стол так, что ушибла руку.

"Антон!!! У меня из-за этих фотографий серьёзные проблемы! Очень серьёзные!!! Пожалуйста, убери их… Сейчас же!!! Ты меня очень подвёл…" Тася завершила свой крик отчаяния самой грустной мордашкой, какую только смогла найти.

(продолжение следует) ->